Каспийская книга. Приглашение к путешествию
Шрифт:
Нам нелегко понимать своих предков. Поэтому, увидев, скажем, изображение кабана, преследуемого собаками, мы можем, конечно, порадоваться «реалистичности» этого изображения, но может оказаться и так, что в этом рисунке, в этом «кадре» мифа (ни начала, ни конца которого мы не знаем) схвачен некий кульминационный момент, когда вождь или царь, превращенный за нарушение табу в вепря, тщетно пытается уйти от расплаты, преследуемый демонами мести и правосудия. Вот ведь как может обернуться дело. И вопросам не будет конца. Скажем: верно ли, что пробитое в камне отверстие предназначено для привязывания скота? Не много ли скотине чести? Или
Мы вернулись с маршрутной тропы заповедника и расположились на лавочках для отдыха неподалеку от домика дирекции. Азер достал из кабины сверток с провизией. Термос с кофе, бутерброды и особенно домашние пирожки с различной и по-домашнему вкусной начинкой – в своем изобилии, несомненно, ставили метафорическую точку в конце нашего маршрута.
Съев один бутерброд, я забросил в рот горсть орехов с курагой, запил глотком воды из бутылки и демонстративно сунул ее в наружный карман рюкзака, показывая, что для меня трапеза закончена.
– Почему закусываешь так легко? – удивленно спросил Азер. – Есть пирожки, колбаса…
– Спасибо, – уклончиво отвечал я. – Но ходить лучше налегке…
Луч солнца, проглянувший с поднявшегося неба, окончательно утвердил меня в решимости довести свой безумный план до конца.
– Ходить?
– Ну да, – как можно непринужденнее отозвался я. – Видишь ту дорогу внизу? Доедем по ней до края плато, там еще посмотрим…
– А она проезжая?
– Должна быть проезжая. Она ведет наверх, в каменоломни. Раньше там добывали камень. Половина Баку была построена из него…
В это время верхний ярус горы, о котором вел я речь, внезапно стало затягивать туманом. Вот он только еще закурился над темнеющим гребнем, а вот уж стек вниз дымящимися клубами, скрадывая не только гребень, но и нагромождения каменных глыб под ним, и куст осыпанного розоватыми цветами кустарника.
Упало несколько капель дождя.
Я не успел даже испугаться, что дождь испортит мне все дело, порыв ветра сорвал присевшее на вершине облако и, скомкав, унес в сторону моря. Стало почти ясно.
– Ну что, поехали? – скорее поманил, нежели спросил я Азера. Надо было успеть до темноты.
Мы спустились от заповедника асфальтовой дорогой и свернули на грунтовку. Дорога была вполне набитая, лишь в одном месте машине пришлось немного «поплавать» в свежем выносе глины, но вскоре она вновь прихватила колесами землю. Все было в точности так, как рассказал Эмиль: слева было несколько громадных скальных обломков, на которых летом проходили соревнования по скалолазанию, справа… Не помню уже, что было справа, видимо камни, в Гобустане камни везде, они рассыпаны до самого моря и даже там, на отдельно лежащих камнях, есть знаки и рисунки. И тем не менее что было справа, я не помню. Выходит, неизбежное объяснение с Азером тяготило меня. Наконец дорога стала задираться вверх: мы доехали до поворота на серпантин.
– Останови, – сказал я.
– Здесь?
– Да, здесь останови, – твердо сказал я, ничего не объясняя. – И не на дороге, а где-нибудь в сторонке…
Азер остановил машину, сдал назад, поставив ее на аккуратный коврик зеленой травы у дороги и огляделся по сторонам, не понимая, что привлекло мое внимание. Я вылез наружу. С площадки, которая, по сути, была крайней северной оконечностью плато Беюк-даш, во всю ширь открывался вид на страну вспученностей. Предмет моего вожделения, грязевой вулкан Кягниздаг – вблизи пугающе огромный при всей своей скромной высоте (397 м) – закрывал весь вид на север. На запад его отроги тянулись до идеального купола другого грязевого вулкана – Турагай – который на этот раз явлен был нам в желтоватом предвечернем свете. Время поджимало.
Я внимательно оглядел склоны вулкана, чтобы понять, как мне подниматься. Вблизи они оказались изрезанными глубокими глинистыми балками, угодив в лабиринт которых, я неизбежно потеряю и время, и силы, если вообще смогу подняться по скользкой глине. Но вот, впрочем… Почти идеальная, чуть взявшаяся зеленой травкой «спина», которая вела почти от самого подножия вулкана до самой почти вершины. Я два раза говорю «почти», потому что начало этого склона я не мог увидеть раньше, чем спущусь вниз. А наверху… Наверху вулкана все непонятным образом менялось… Издалека я не мог рассмотреть, в чем там именно дело, но похоже было, что мне придется действовать по обстановке. Но ничего. Как сказал Эмиль: час – туда, час – обратно…
– Знаешь, Азер, – сказал я, чувствуя, что самое главное теперь – все быстро выложить ему и пускаться в путь, пока он не принялся меня отговаривать. – Сейчас я уйду. На два часа. Я должен сходить на этот вулкан, – я сделал жест в сторону Кягниздага. – Это грязевой вулкан. Неопасный. Еще вчера я решил подняться на него. Но мы были слишком далеко. Сейчас это займет не так уж много времени. Не отговаривай меня. Можешь попить кофе. Можешь лечь поспать. Через два часа я вернусь…
Какое-то мгновение в глазах Азера стояло непонимание, граничащее с ужасом. Но уже в следующее мгновение, к моему большому удивлению, он произнес:
– Я пойду с тобой…
– Ты понимаешь, это моя идея, – повторил я. – Ты можешь спокойно оставаться тут.
– Нет, – сказал он с необъяснимой решимостью. – Дай только я переставлю машину.
Я хочу, чтобы вы поняли: Азер был шофером. Обычным водилой. Он не был ни моим другом, ни любителем лазать по горам. Он не обязан был вместе со мной искать приключения на свою голову. Но он сказал: «я пойду с тобой». И я сразу почувствовал, что мне стало легче.
Когда он переставил машину, мы начали спускаться меж камней и цветущего кустарника.
– Послушай, – сказал Азер, который не воспринял наше вчерашнее приключение как предупреждение и вновь оказался в любимых легких ботиночках, малоподходящих для горных приключений. – Но если мы упремся во что-нибудь такое… Если там, внизу, обрыв – мы не пойдем?
– Давай не принимать необратимых решений, – милостиво согласился я, окрыленный тем, что, как бы то ни было, нас двое. – В случае чего мы просто вернемся назад.
– Вот и хорошо, – сказал Азер и замолчал.
Я прыгал с камня на камень, пытаясь найти тропинку, которая на обратном пути привела бы нас назад к машине. Тропинки не было, но временами мне удавалось обнаружить проходы среди завалов камней, а заодно и запомнить некоторые камни, как ориентиры.