Кастелян
Шрифт:
Во время моего отсутствия здесь прошёл шторм, поэтому на территории Замка царил некоторый беспорядок. Но это подождёт. Проверив торговую станцию — срочных заказов нет, имеется ответ от Сато, но читать пока не буду — я выставил статус «Временно нетрудоспособен». Снижение популярности — плохо, но ещё хуже терять доверие тех, кто может на тебя рассчитывать. Неделю придётся посидеть без заказов. Точнее, уже шесть дней реального времени.
Выспавшись и пообедав, прочёл послание от Сато. Мастер с энтузиазмом воспринял новость о расширении возможностей моего зрения, но просил
Кроме того, мне было прислана книга с подробным описанием нескольких вариантов анахронов, от простейших на четыре измерения, до продвинутых, уровня подмастерья, с отдельными элементами в пятом измерении. Сато предлагал изучить теорию и потренироваться, прислав ему образцы полученных изделий. По результатам практики будет принято решение, по какому пути идти при изготовлении хранилища.
Воодушевление мастера понятно. Чужая оснастка не обеспечивает нужного качества и гибкости создаваемого рисунка. Ручная работа учитывает неоднородности материала, на который налагается плетение. Автоматическая же прошивка повышает требования к качеству основы и позволяет накладывать лишь не очень комплексные варианты заклинаний. Будь иначе, и магов давно заменили бы автоматы.
Придвинув чистый лист, «пошёл сдаваться», повествуя о произошедшем на уроке трансфигурации. Это он ещё не знает о моих последних похождениях. Но эту историю я придержу до момента, когда полностью приду в норму.
Остаток времени провёл, убирая последствия шторма. Шторм на тропическом острове — частое явление, поэтому существенного вреда подготовленному хозяйству он не приносит. Все важные растения, идущие на продажу, у меня выращиваются в защищённых теплицах. Огород и открытые плантации прикрываются автоматически включающимся на сильном ветру силовым полем. Виноградники вдобавок высажены на склоне, где роза ветров минимальна. На дорожки нанесло песка, кипарисовых веток и дикого кустарника — вот это и нуждалось в уборке.
Отдохнув и уточнив дорогу к классу астрономии, я перешёл в свою комнату. Конверт со «стеклянными» травами взял с собой и оставил в комнате: с букетом разобраться времени не было, а в Хогвартсе он увядает медленнее. В 14:10 я вышел из комнаты.
— Поттер! Тебя опять все потеряли, — по коридору от спальни первокурсников ко мне шел Перси.
— Перси, слушай, у нас в гостиную ровно один вход. Я тут же, где и все львы. Кстати, — я указал на всё ещё открытую дверь. — Вот моя комната.
Перси посмотрел на меня озабоченно.
— Гарольд, может, тебе лучше вернуться в больничное крыло?
— После ужина зайду. Ты мою комнату запомнил? Синяя полоска, как я и сказал.
Взгляд Перси сделался жалостным.
— Гарольд, у нас слева нет дверей. Просто ровная стена, только вот там, в начале коридора дверь в мою комнату старосты. Это глухая стена, за ней — девичья половина, размещать другие комнаты просто негде.
Я посмотрел на десяток дверей, протянувшихся по левой стене коридора. Как интересно! Потом взглянул на Перси и Лонгботтома, вышедшего из спальни с каким-то штативом
— Давай, отведём тебя к мадам Помфри.
Я молча подошёл, взял старосту за локоть и потянул вперёд. Перси попытался вырваться. Пришлось отпустить.
— Перси, пять шагов вперед. Ну, пожалуйста. И пойдём к Помфри.
Я вновь потянул его к своей двери. На третьем шаге его глаза ошарашено распахнулись, и он отшатнулся.
— Что… Откуда здесь?
— Моя комната. Синяя полоска. Заходи, гостем будешь.
Я обернулся к Лонгботтому и протянул ему руку. Сцена повторилась.
— Тут и живу, — мы стояли внутри комнаты. — Видишь, кровать подписана.
— Как ты её нашёл? Это очень похоже на Фиделиус. Ты что, умеешь его накладывать?
— Кроме Кастро, других Фиделиусов не знаю, — пожал плечами я. Что за бестолковые вопросы? Если комната — моя, от меня она скрытой быть не может. — Я ж говорил: увидел любимый цвет, толкнулся в дверь…
— Дверь, кстати, такая же, как в спальнях Рэйвенкло. Я там был однажды. Но почему…
— Перси!! Где ты опять застрял? — грозный вопль из коридора принадлежал Айрис, старосте-девушке. — Перваков к Синистре тащить надо, опоздаем же!
— Так, все на выход, — встрепенулся староста. — Позже разберёмся. Поттер, телескоп взял?
— Да.
Мы поспешно вышли в гостиную. Зачем на теории телескоп?
Оказалось, староста не оговорился. Весь младший учащийся состав нёс, тащил и пёр на себе совокупность инструментов, в официальном приглашении на учёбу скромно именуемую «телескопом».
Любительская астрономия — это наука о наблюдениях в условиях недосыпа, холода и дискомфорта. Профессиональная астрономия добавляет к списку высокогорное кислородное голодание — по крайней мере, во времена, когда оптические наблюдения доминировали.
По очевидным причинам, практические занятия по астрономии проводились после отбоя, около полуночи. В расписании для «полуночников» на следующий день освобождался один утренний час. Завтрак тоже сдвигался. Возникает вопрос, а почему бы не поместить астрономию в ночь с пятницы на субботу? Очень просто: наша учебная группа — не единственная. Астрономия в обязательном порядке изучается первые три курса, преподаватель у нас один, а эффективно проводить занятия можно только с двумя-четырьмя факультетами за раз.
Была ещё одна причина: облачность. С ясными ночами в Шотландии туго даже в лучшие летние месяцы. Что делать, если практика невозможна из-за ненастной погоды? Первые недели семестра «ненаблюдаемые» практические занятия просто пропускаются. К середине семестра, когда учебное расписание по остальным предметам стабилизируется, нам придётся внепланово объединяться по четыре факультета при наступлении хороших, ясных ночей, чтобы пройти хоть какой-то практический тренинг под руководством преподавателя. Эпизодический внеплановый недосып станет неизбежностью. Ну а в предзачётные недели в хорошие ночи площадка астрономической башни вообще становится переполнена: все три курса стремятся выполнить самостоятельные, «лабораторные» работы для подготовки зачётного задания.