Кастет. Первый удар
Шрифт:
Леха кивнул, что понимает их, но увы, дела — и вытащил трубку.
Сергачев сообщил, что подъехали две машины с ОМОНом. Убрав телефон, Леха сказал:
— Едет, — сказал тихо, вполголоса, вроде сам для себя, но все услышали и все поняли, о ком идет речь.
— Об этом я и хотел поговорить с уважаемым Арво Яновичем и спросить у него, что за сила такая стоит за ним, если осмеливаются ставить нам свои условия. Но господин Ситтонен только что сказал мне, что приедет его хозяин, погоняло которого — Голова, потому подождем немного и спросим все с него самого.
Леха, как ученик в школе, поднял руку.
— Пока господин Голова не приехал, я должен передать вам вот это, — Леха встал и вручил Дяде Феде листок бумаги, — это номер счета и название банка, куда вы должны перечислять… суммы.
Воры дружно загудели, Есаул даже вскочил со своего места, словно намереваясь ударить его. У Лехи засвербило между лопатками, там, где он разместил небольшую, но убойную «Беретту», но он сдержался и снова поднял руку.
— Я бы хотел высказать свое частное мнение. Я с самого начала был против того, чтобы облагать данью честных воров. Барыги — другое дело, они для того и существуют, чтобы платить. За все платить, за свою безопасность, за свой бизнес, за свою жизнь в конце концов, но воры — это другое, с ними так поступать нельзя. Я говорил об этом господину Голове, но он не пожелал считаться с моим мнением. Надеюсь, что вам удастся его переубедить.
Присутствующие снова загудели, на сей раз одобрительно.
Неслышной походкой подошел метрдотель, наклонился к уху Дяди Феди:
— Человек на входе спрашивает господина Ситтонена, — и тише, в самое ухо: — на мента смахивает человек-то, сильно смахивает!
— Зови! — откликнулся Дядя Федя и недобро прищурился.
В кустах вокруг ресторана «Медведь» расположился ОМОН.
Засады у «Медведя» устраивались традиционно, с советских времен, поэтому расставлять бойцов нужды не было, все шли на привычные, примятые многими поколениями милицейских туловищ, места.
Богданов лежал вместе со всеми, в кустах, но как бы первым номером, ближе к входной двери. Рядом расположился командир ОМОНа, капитан Савелов, простудившийся еще зимой на подледной рыбалке и оттого хрипящий и без конца утиравший нос огромным кулаком. Всякий раз, когда он пытался что-то сказать, его начинал душить кашель и сквозь прикрытый ладонью рот прорывались отдельные, не всегда понятные подчиненным слова команды. За несколько месяцев капитанской простуды омоновцы к ней привыкли и самостоятельно, не дожидаясь приказа, исполняли поставленную задачу. Богданов к этой особенности командира ОМОНа был не готов и всякий раз вздрагивал, когда капитанские плечи начинал сотрясать кашель, и отползал от него в сторону, капитан же настойчиво приближался опять.
Капитан снова зашелся кашлем, а Богданов оглянулся — кусты кончились, ползти было уже некуда, и он прислушался к звукам, доносящимся из капитанского тела.
— Идет, идет, — сквозь хрипы и бульканье разобрал он.
Чтобы было понятнее, капитан показывал рукой в сторону дорожки.
Вечер у ресторана выдался не торговый, поэтому фонари на дорожке, ведущей к главному входу, горели через один и видно было плохо, но Богданов легко узнал человека, направлявшегося в ресторан.
Это был полковник Исаев.
Исаев вошел в дверь банкетного зала и удивленно огляделся. Зал был пуст и полутемен, только посередине, за большим столом, освещенным одинокой, вполнакала горящей люстрой, сидели четыре человека, и в стороне, спиной к нему — девушка с роскошными, рыжими, как у его дочери, волосами.
Дядя Федя поднялся на встречу новому гостю, следом встал Арво Ситтонен.
— Позвольте представить вам нового хозяина города — господина Голову! — торжественно сказал Кастет.
Исаев сделал несколько шагов к столу, Жанна повернулась посмотреть на нового хозяина города, а Гена Есаул воскликнул:
— Боже ж ты мой! Кто к нам пожаловал! Это же господин полковник! Какая честь! Милости прошу к нашему шалашу!
И Есаул шутовски изогнулся в поклоне.
— Папа! — прошептала Жанна.
— Сядьте, господин полковник! — суровым голосом председателя офицерского суда чести произнес старик.
Исаев послушно сел. Происходящее напоминало похмельный кошмар, только вместо невнятных скользких чудовищ за столом сидели обычные, даже хорошо знакомые ему люди — вот Гена Есаул, с которым выпили не одну бутылку коньяка за мирное и плодотворное сотрудничество, вот глава колдобинских Кирей, водку пить с ним не доводилось, но знакомы они близко и хорошо, в старике во главе стола полковник признал Федора Ивановича Федосеева — Дядю Федю, которого видел только на фотографиях, но заочно знаком был давно — уголовные подвиги медвежатника Федосеева изучали еще в школе милиции. А Арво Ситтонен — вообще как родной!
— Папа! — донеслось из-за дальнего столика. Исаев оглянулся — рыжеволосая девица удивленно таращила на него глаза.
— Жанка, а ты здесь что делаешь?
— Я, к твоему сведению, невеста господина Ситтонена, а ты, оказывается, новый глава города!
— От члена он головка, а не глава города, — прервал ее Дядя Федя, — помолчали бы вы, девушка, а еще лучше выйдите отсюда!
— Я? — взвилась Жанна. — А ты кто такой, старый пердун!
И двинулась вперед, явно намереваясь выцарапать глаза старому медвежатнику. Исаев и Леха бросились ее усмирять.
В это время окна и двери банкетного зала распахнулись, и омоновцы, толкаясь и мешая друг другу, ввалились в зал.
— Всем стоять! — прерывая кашель, закричал Савелов.
Сливать надо ствол, подумал Леха и заложил руки за голову.
Его примеру последовали остальные, даже полковник Исаев.
Леха стоял очень удобно, у самого входа на кухню, завешенного шелестящими на сквозняке бамбуковыми шторами.
В кухонном помещении сейчас скучали две официантки и повар холодных закусок, с жалостью смотревший на истекавший майонезом салат. Судя по шуму в банкетном зале, салат придется выкидывать, а гости останутся без ужина — на вечернюю раздачу в СИЗО они опоздали, а утром, после завтрака, их отпустят.
Продолжая держать руки за головой, Леха нащупал рукоятку «Беретты», прилепился кончиками пальцев к щитку из слоновой кости, потянул пистолет наверх. То, что он стоял за спинами Исаева и Жанны, давало много преимуществ — омоновцы, во главе с полканом в пятнистой полевой форме, разбирались сейчас с ворами в центре зала, и. о. начальника ГУВД города их не интересовал, а Леха вроде как был при нем.
Он сделал полшага в отделяющий кухню шорох бамбука, заметил салат, официанток, повара и приоткрытое окно без решетки.