Катабасис

Аваев Лев

«Я очень люблю читать! В мире столько прекрасных книг! Я, например, пью месяц, пью другой, а потом возьму и прочитаю какую-нибудь книжку, и так хороша покажется мне эта книжка, и так дурен кажусь я сам себе, что я совсем расстраиваюсь и не могу читать, бросаю книжку и начинаю пить, пью месяц, пью другой, а потом…»

Я узнал книгу, и в этот момент её читатель поднял на меня синяки, заменявшие ему глаза, и воззрился с явно недовольной миной.

– Эй, мужик, у тя чё, проблемы? Хули ты нависаешь? Выйдем поговорим?

Не желая ввязываться в неприятности, я растворился в толпе и выскочил на следующей станции. Двери мгновенно захлопнулись, будто ждали лишь, когда я выйду.

Приземлившись на перрон, я услышал, как что-то захрустело у меня под ногами. Я попытался разглядеть предмет, на который я наступил, но весь свет со станции исчез

вслед за поездом. Будто его выкачали магическим пылесосом. Я ощутил страх. Кроме меня, здесь никого не было, а единственным звуком, раздававшимся в этом подземелье, было отлетавшее от его сводов эхо моих шагов. Мои ноги за что-то зацепились, я споткнулся и больно упал всем телом на пол, порвав куртку и штаны. Я вяло встал и отряхнулся, после чего включил фонарик на телефоне, и мой страх превратился в ужас. Вся платформа была усеяна старыми, побелевшими от времени костями. Они-то и хрустели. Мой план не сработал, мое перемещение во времени и пространстве не зависело от направления поезда, и было, по-видимому, совершенно хаотично. Кажется, мне суждено до скончания моего века бродить по тёмному чреву метрополитена подобно неприкаянному духу жертвы глобальной катастрофы. Как бы оно ни было на самом деле, всяко лучше двигаться вперед, чем сидеть сложа руки и дожидаться медленной и мучительной смерти от голода и жажды. Я спрыгнул на дорожное полотно, медленно шёл, вдыхая вековую пыль этих забытый мест. Шел я довольно долго, и у меня было время поразмышлять. Каждый год в Украине пропадает тысячи людей. И этому можно найти вполне материалистическое объяснение. Похищения, убийства, маньяки и тому подобное, но что если эти люди просто сели не на тот поезд в метро или маршрутку и затерялись между измерениями? И теперь без устали пытаются найти дорогу назад, пересаживаясь с одного вагона на другой, пока не забредут в столь отдаленный уголок мироздания, что из него не ходит ни один маршрут? Но почему это случилось именно со мной? Есть ли в этом некий умысел или просто мне выпал такой жребий? Может, я просто умер? Вдруг тот самопальный жульен, который принес Андрей, был не из шампиньонов, а вся эта фантасмагория просто галлюцинации, порождённые агонизирующими клетками мозга? Наверное, так оно и случается: проматываешь день за днём, будто кадры в диапроекторе, а когда ты умираешь, просто начинаются новые картинки, и ты уже забываешь, какие они были раньше. И есть ли во всём этом процессе тот, кто эти картинки смотрит, или они бесконечно показывают себя в пустоту. Как бы там ни было, картинок я не видел, тут была лишь тьма неработающего кинозала.

Под ногами начало хлюпать. Чем дальше я шёл по этому подземному гроту, тем глубже погружался, пока не оказался по грудь в воде. Телефон в моих воздетых вверх руках подобно маяку рассеивал обступивший меня мрак. И тут я увидел впереди свет в конце, как оказалось, туннеля. Это не был тёплый, радостный свет, обещающий вечное блаженство, а самый обычный белый свет, как от дуговой лампы. Я прошел еще метров сто, как вдруг сзади вдалеке раздался резко нарастающий вой работающего двигателя. Мне оставалось совсем немного до источника света. Испуг придал мне сил, и, несмотря на усталость в ногах, я за считанные секунды преодолел оставшийся отрезок. Яркий свет ударил по моим уже привыкшим ко тьме глазам. Но я сумел быстро сориентироваться. Я оказался на станции… метро? Неважно. Следовало побыстрее выбраться с дорожного русла-полотна и залезть на перрон, что я и сделал. В эту секунду за моей спиной что-то быстро пронеслось, с шумом разрезая воздух, и я решил посмотреть на своего преследователя. Это оказалось длинное транспортное средство, формой напоминавший сделанную из стали ладью или драккар, у которого вместо паруса было некое подобие трамвайных рогов. У меня мелькнула мысль, что я оказался в Венеции будущего, где на смену речным трамваям пришли скоростные подземные электрические экранопланы, но я отмел эту мысль как глупую. Двери вагона открылись, он обменялся с перроном пассажирами. Внешне, впрочем, вышедшие из этого галеона люди ничем не отличались от обычных пользователей метро, разве что были чуть бледнее. Они были подозрительно заурядны для параллельной реальности, или где я там оказался. А ведь даже в обычный метрополитен ветер частенько заносит странных типов – от голосистых конспирологов, вещающих о скором приходе Апокалипсиса, до разукрашенных готов, читающих Эдгара По своим ручным воронам.

Осмотрев станцию, я понял, что такого еще не видел. Уходящая далеко

вверх, она была вся белая, будто кабинет стоматолога. Серебристые перфорированные контрфорсы с идущими по периметру неоновыми лампами поддерживали ребристый свод из серебристого металла с узором из пятигранных многоугольников. У меня возникло ощущение, что некий безумный архитектор решил скрестить готику и хайтек.

Я подбежал к ближайшему человеку и решил спросить, где я оказался. Это был лысый мужчина средних лет в коричневом пальто и круглых очках на интеллигентном лице. Он с недоумением на меня посмотрел, а затем ответил:

– Гражданин, вы что, читать не умеете? Вы находитесь на станции Лета.

– Прошу прощения, но где это?

Покачав головой, он отвернулся от меня и отправился восвояси, бубня себе под нос что-то про «малолетних дебилов». По-видимому, мне придется разбираться во всем самому. Я направился к эскалатору, и, к своему удивлению, обнаружил, что на протяжении всего подъёма не было установлено ни единого рекламного щита, вместо них были пустые белые полотна. Может, это что-то и значило, но я не придал этому значения и вскоре забыл об этом факте.

Перед выходом на улицу на меня нахлынуло предвкушение чего-то экстраординарного, необычного, одним словом, «чего-то-не-такого», но реальность оказалась прозаичнее. Я, конечно, не стану приписывать себе достоинства, которыми я никогда не обладал. Я не особо разбираюсь в архитектуре, но на обывательском уровне могу сказать, что то, что предстало перед моими глазами, мало чем отличалось от мегаполисов стран первого мира, которые мы так часто видим в телесериалах, кино или брошюрах, предлагающих образование за границей. Однако все-таки здесь было что-то зловещее – не было буйства цветов, на каждом углу не пестрели билборды и вывески, не было огромных рекламных телеэкранов, одним словом, ничего. Каждый дом в отдельности, покрытый черным стеклом, напоминал немигающий глаз огромной подводной рыбы, ну, а все вместе они создавали впечатление мегалитического кладбища из полированного чёрного мрамора, которое было создано для погребения великанов. Это место было похоже на деловой центр города.

Небо было затянуто чем-то похожим на туман, мглу или смог, отчего я затруднялся определить, день стоял или ночь, но улицы были хорошо освещены. Людской поток был достаточно оживлен, из чего я мог сделать два вывода: либо время суток рабочее, либо ночная жизнь тут оживленная.

Передо мной стоял выбор: попытать счастья у прохожего или обратиться к служителям правопорядка. Второй вариант мне казался менее предпочтительным. Ментальность у служителей закона везде такова, что они пытаются извлечь максимальную выгоду из неосведомлённости граждан. Вдруг подкинут еще какой-то генномодифицированный здешний эквивалент героина, а потом доказывай, что я не жираф. Я склонялся к первому варианту.

Удача улыбнулась мне в лице милого на первый взгляд паренька. Внешне он располагал к себе – молодой веселый парень со стильной причёской, в мантии и дизайнерских берцах, чем-то напоминавших мартенсы. Он явно никуда не спешил, неторопливо прогуливаясь по улице с беззаботным видом. – Здравствуй, я не местный, не мог бы ты подсказать мне, где тут можно найти справочное бюро? – вежливо спросил я.

Обернувшись и посмотрев на меня, он расплылся в улыбке и раскинул руки.

– Привет, брат! Я тут интересный движ устраиваю, и мне как раз не хватало человека для тусы, если хочешь, можешь подскочить ко мне на хату, и мы потолкуем.

Секунду подумав, я решил не отказываться – это была неплохая возможность получить информацию об этом мире и его людях из первых рук и к тому же неплохо провести время.

Спустя полчаса мы оказались напротив двери в его квартиру. И в тот момент меня насторожило то, что я услышал, точнее сказать, то, чего я не услышал. За дверью было тихо, неестественно тихо для шумной вечеринки с выпивкой. Но было поздно. Я даже не успел сказать, как мне в лицо сунули какую-то тряпку, и за считанные секунды потерял сознание.

Очнулся я прочно привязанным к стулу на кухне. Еще до того, как я открыл глаза, я почувствовал тяжелый, тошнотворный запах. Когда мои веки распахнулись, то предо мной предстал анатомический театр ужасов. Я находился на кухне, на кухне, где главным блюдом было человеческая плоть.

– А, вот ты и проснулся, брат мой, – сказала бархатным голосом фигура, что-то нарезавшая на небольшом кухонном столике.

Самым разумным мне показалось постоянно что-то говорить, чтобы этому психу не взбрело что-то в голову.