Катынь. Ложь, ставшая историей
Шрифт:
Сказано, конечно, красиво — но с реализацией общей части инструкции неминуемо должны были возникнуть трудности. Всеобщий бойкот «оккупантов» не мог состояться уже по той простейшей причине, что для большинства населения оккупантами являлись не русские, а как раз поляки. Что же касается польской части населения Западной Украины и Западной Белоруссии, то и среди него у советской власти оказалось достаточно сторонников — в первую очередь бедняки, которые слишком много выиграли от установления новой власти, чтобы сожалеть о прежней. А бедноты на депрессивных территориях «восточной Польши» хватало. Принадлежность к «титульной нации» давало моральное удовлетворение, но что касается материальных выгод, тут всё было сложнее… Да и прочее трудовое население в общем-то ничего не потеряло: поляков в СССР не преследовали, им дали возможность культурной автономии, с работой тоже хуже не стало. Ну а перспективы, учитывая, что Польша была в экономическом отношении депрессивной страной, а СССР развивался невероятными темпами, смотрелись и вовсе радужными. Проиграла только верхушка общества, которая и стала социальной базой для СВБ. В какой мере она могла служить выполнению его целей?
«Цели организации:
а) Путём объединения в конспиративные союзы старательно подобранных единиц создать центр действующего национального сопротивления, противопоставляющего угнетению моральные силы польской общественности.
б) Совместно действовать в восстановлении государства путём вооружённой борьбы, а с момента вступления польских войск в страну организация подлежит роспуску и вступает в ряды регулярной армии.
Формы и пути действия:
а) Информировать польскую общественность о политической и военной ситуации, а также вести борьбу с немецкой и большевистской пропагандой на ослабление моральных сил народа.
б) Поддерживать чувства ненависти к оккупантам и требовать мести».
Всё это упиралось в ту же проблему: незаинтересованность большинства поляков в сотрудничестве с СВБ. Но вот следующие пункты списка могли быть реализованы уже малыми силами.
«в) Дружеские, политические и организационные связи польского населения с оккупантами будут рассматриваться польским правительством как измена Польше, и лица, замеченные в этом, будут караться.
г) Проведение боевой и диверсионной деятельности на территории страны в период оккупации — определяется указаниями коменданта „Союза вооружённой борьбы“. Последний назначает время, характер и размер этих действий в соответствии с указаниями верховного вождя.
д) Военная подготовка кадров для вооружённого восстания в тылах оккупационных армий, которое должно вспыхнуть в момент вступления регулярных польских войск в страну, — производится средствами „Союза вооруженной борьбы“».
Дальше идёт несколько абзацев об организационной структуре СВБ, и потом два совершенно замечательных пункта, показывающих, что шляхтич всегда остаётся шляхтичем и абсолютно уверен в абсолютной ценности для всего мира себя и своей нации. До сих пор речь шла о польском населении, а в конце документа к борьбе милостиво разрешили присоединиться и людям других национальностей.
«з) Основой солидарности всех граждан польского государства, невзирая на языки и вероисповедание, в настоящие тяжёлые минуты должна быть активная совместная борьба с оккупантами.
и) Польское правительство подтверждает требование народа о необходимости урегулирования вопроса национальных меньшинств» [123] .
123
http://www.hrono.ru/dokum/194_dokyi94003nberi.php
Украинцам, белорусам, русским, евреям предложили эти туманные обещания некоего «урегулирования вопроса», чтобы они выступили против государства, которое первое, что сделало, получив территории, так это уравняло в правах всё население. До чего же прелестно!
Ни нацменьшинства, ни значительная часть польского населения на эти призывы, естественно, не прореагировали. Но вот террор и диверсии, а также разведка большой социальной базы не требовали. С октября 1939-го по август 1940 г. в Западной Белоруссии было совершено 93 теракта, в ходе которых убито 54 и ранено 39 советских и партийных работников, на Западной Украине — 96 терактов. По ходу борьбы с вооружённым подпольем органы НКВД до начала войны обезвредили 568 организаций, арестовав 16 758 человек. В ходе этой деятельности был изъят неплохой арсенал: 44 пулемёта, 1 миномёт, 1826 винтовок, 1009 револьверов, 675 гранат, более 100 тысяч патронов, не считая холодного оружия [124] . И это при том, что органы НКВД так и не дали развиться полномасштабному сопротивлению. Что же началось бы на Украине и в Белоруссии, если бы генерал Соснковский смог полноценно реализовать свои планы?
124
Мельтюхов М. Советско-польские войны. С. 612.
…Итак, в ноябре 1939 года польское правительство создало организацию, целью которой являлось ведение подпольной борьбы на бывшей польской территории, в том числе и отошедшей к СССР. Естественно, НКВД, имевший огромное количество агентов в Париже, с самого начала был в курсе этой многообещающей деятельности. И если текст инструкции чекисты получили лишь в феврале (и то не факт — могли и раньше разжиться), то описанные в ней цели и методы, естественно, были известны с самого начала.
Опыт по борьбе с разного рода подпольными организациями НКВД имел огромный. Чекисты отлично знали, что гоняться по лесам за бандами можно до умопомрачения и совершенно без толку, и что эффективны только удары по социальной базе. И вот вопрос: на кого собирался опираться СВБ в своей деятельности?
Ответ ясен и прост: конечно же, на поляков. На каких поляков? Ответ опять же ясен и прост: тех, которые не выиграли от прихода большевиков. Потому что едва ли польские бедняки-крестьяне, получившие землю и помещичий инвентарь, или городские безработные, получившие работу, 8-часовой рабочий день, приличную зарплату и охрану труда, станут ностальгировать по прежней Польше. А проиграли от прихода большевиков кто? Помещики, шляхта, осадники, специально переселённые на запад Польши, чтобы стать опорой правительства в полонизации края.
А ещё естественной опорой СВБ и всех связанных с этой организацией разведок — французской, британской, а с учётом прошлых связей Сикорского, возможно, и германской, были, как совершенно правильно заметил г-н Мацкевич, офицеры и унтер-офицеры разбитой польской армии. Тут надо учитывать ещё и специфический менталитет кадрового офицера. Мобилизованных солдат, не испытывавших ни малейшего восторга от перспективы умереть на поле боя, можно было спокойно распустить по домам, но восприятие присяги у офицеров несколько иное. Если они согласятся с тем, что парижское правительство является правопреемником варшавского, они будут считать себя по-прежнему связанными присягой, и эмиссары СВБ станут не вербовать таких людей, а просто приказывать им. А другого правительства у них не было.
Это первый фактор. Второй — настроения в среде польских пленных офицеров. О нём, прочитав все предыдущие главы, надо ли много говорить? Польский офицерский корпус был настроен даже не антисоветски — эти настроения вполне преодолимы и были преодолены у сотен царских офицеров, которые потом верой и правдой служили новой власти. Польский офицер был настроен антироссийски, и эта вековая вражда не позволяла сомневаться, как поступит его большинство, обретя свободу. Среди пленных офицеров около половины были родом с территории Западной Украины и Западной Белоруссии, и освободить их — значило подарить Сикорскому готовую подпольную боевую организацию. Делать это, естественно, никто не собирался, даже ценой нарушения международных договорённостей. Конвенции конвенциями — но надо же и голову на плечах иметь.
Отдельный вопрос о судьбе офицеров с территорий, отошедших к немцам. Что было с ними делать? По букве закона — отпустить, выслать, передать немцам.
Отпустить их и позволить жить на территории СССР нельзя — по только что изложенным причинам. Сейчас считается, что следовало разрешить пленным выехать в Англию и Францию, чтобы они могли принять участие в войне, как того требовала от них присяга. Да, можно, и это было бы даже выгодно СССР — если бы не пакт о ненападении:
«В случае, если одна из Договаривающихся Сторон окажется объектом военных действий со стороны третьей державы, другая Договаривающаяся Сторона не будет поддерживать ни в какой форме эту державу».