Кавказская мельница
Шрифт:
Вскоре они подходят к Храму Славы.
– Смотрите, Сергей, это музей истории Кавказской войны открыт всего четыре месяца назад. Там прекрасная экспозиция. Вы там были?
– Не был, но и не хочу. Какая «Слава»? Извините Ольга, но для меня Кавказская война – позорное пятно на совести России. Сто лет кавказцы упорно сопротивлялись, боролись за свою свободу в неравной войне, а я всегда на стороне свободы. Россия должна тут открыть храм покаяния, а не славы.
– Оказывается Вы, Сергей, любите красивые слова и идеи. «Своды сеятель пустынный» 4 … Как это, Liberte, Egalite, Fraternite 5 .
4
Стихотворение А.С. Пушкина
5
Свобода, равенство, братство – национальный девиз Французской Республики
Ольга продолжила:
– Вы, Сергей, для меня человек-загадка. Как Вы, образованный, интеллигентный человек, может участвовать в таких жутких делах? Это совсем не вяжется с Вашим обликом. Или Вы, как Мефистофель, можете появляться в разных личинах? Сегодня вы галантный кавалер, а вчера, и, возможно, завтра – налетчик?
– Вам интересно загадку разгадать?
– Я люблю разгадывать загадки.
– Тогда, простите, Ольга, но я вынужден Вам возразить. Люди, те, что рисковали собой на площади, они более остро, чем другие, ощущают грубость, грязь, пошлость и уродство окружающего мира. Верно и Вы не раз это отмечали… И вот такой человек, не злодей и не проходимец вовсе, а наоборот – личность с уязвленной душой, чутко реагирующей на соприкосновение с любым видом уродства, решает попытаться искоренить зло, исправить то, что получится. Да, конечно, им говорят, что их действия не выход, что, может быть выхода-то вообще нет, да и быть не может, но они забывают и себя, и своего ближнего ради великой идеи.
Ольга задумчиво слушала Сергея. Казалось, что хотела что-то возразить, но промолчала.
А Сергей продолжил:
– Налетчик, это тот, кто обогащается налетами, набивает деньгами свои карманы. А там, на площади, люди не щадили своей единственной жизни ради помощи страдающему народу. И ничего, совершенно ничего, для себя. Я думаю, что они герои. Они шли на смерть ради помощи простым людям. Впрочем, Вы, вероятно, не знаете их страданий!
– Возможно я не знакома с их бытом конкретно, не бывала их гостьей, но Вы, видимо, предполагаете, что я и читать не умею?
– Ради бога, простите меня. Я совсем не хотел Вас обидеть.
– Я не обиделась. Вон Пушкинский сквер, пойдемте туда.
В сквере на пьедестале из красного и серого алгетского камня 6 стоял потемневший от времени бюст Пушкина.
– Сергей, Тифлис получил этот памятник в подарок благодаря полицеймейстеру Россинскому. Это он был инициатором создания памятника. Но Вы ведь против всех полицмейстеров? Надеюсь, что Вы не против Пушкина?
– Иногда, в виде исключения, они могут сделать и что-то нужное, но послушайте Пушкина:
6
Доломит добываемый в Алгетском ущелье
О, счастлив тот, кто в жизни удостоен
Великой чести биться за народ!
Благословен в бою погибший воин!
Его пример вовеки не умрет.
– Сергей, Вы надо мной смеетесь. Это не Пушкин. Вы просто подобрали стихи под Вашу идею. Но только там, на площади Эриванского, боя не было, а погибель была. Ну а стихи… Это стихи князя Ильи Чавчавадзе. Вовеки не умрет? Вы уверены? Давайте и я Вам прочитаю стихи
Паситесь, мирные народы!
Вас не разбудит чести клич.
К чему стадам дары свободы?
Их должно резать или стричь.
Наследство их из рода в роды
Ярмо с гремушками да бич.
– Нет, – продолжает Ольга, – начать нужно было с этого:
В порабощенные бразды
Бросал живительное семя –
Но потерял я только время,
Благие мысли и труды…!
– Не думаете ли Вы, что эти две последние строчки написаны Пушкиным конкретно про Вас, мой спаситель? А вдруг я буду в опасности, а Вы… А Вы, скорее всего на каторге. Кто же мне поможет?
– Ольга, я потрясен Вашим знанием Чавчавадзе и Пушкина. Вы настолько прекрасны, что Вам поможет любой, оказавшийся рядом. Оказать Вам помощь – счастье.
Некоторое время они шли молча. Затем Ольга спросила:
– Скажите, кому принадлежат слова «Свобода питается кровью патриотов»?
В это время они уже вышли к набережной Куры.
– Спасибо Вам, Сергей за приятную прогулку, но мне пора. Остановите мне извозчика.
Сергей останавливает проезжающую мимо пролетку.
– Простите, Ольга, за мою просьбу, но возможно ли нам встретиться и завтра? Я был бы счастлив!
– Не судьба Вам быть счастливым, Сергей. Завтра я возвращаюсь в Баку. Мой адрес простой – дом Нагиева. Не рискуйте жизнью, Сергей, мне было бы жаль Вас…
Ольга уезжает.
Сергей кричит ей вслед:
– Скажите, чьи слова вы цитировали?
– Мои, Сергей, мои! Прощайте.
Она машет ему платочком и уезжает.
Рождение князя
Коба, Камо и Элисо Ломидзе удобно устроились поужинать в привычном духане.
На столе несколько вариантов пхали 7 , бадриджани 8 . Приносят хинкали 9 .
7
Пхали – одно из популярнейших и блюд грузинской кухни, Основа пхали – любой овощ или трава.
8
Бадриджани – блюда грузинской кухни из баклажанов.
9
Хинкали – блюдо грузинской кухни. Его ни в коем случае не стоит сравнивать с пельменями, хотя и есть некоторое внешнее сходствою. Это кардинально другое блюдо, одновременно состоящее из первого и второго блюда. Едят руками. Потрясающе вкусная вещь!
– Коба, – Ломидзе не терпится рассказать, что он узнал, – я получил от своего земляка важную информацию.
– Кушай, дорогой, – говорит Коба, – Хинкали на столе, остынет – кто их тогда есть будет? А о делах потом поговорим.
– Это важно, Коба.
– Ладно, Элисо, что там у тебя? Горит?
– Коба, мой земляк в полиции служит. Их собирают каждый вечер, инструктируют. Тебя назвали среди разыскиваемых. Полиция просто землю роет, могут тебя найти, тогда арестуют.
– И что теперь, хинкали пропадать должны? Кацо, успокойся, поешь спокойно…
– Коба, я о тебе беспокоюсь.
Коба смотрит на Элисо и молчит.
Повисла напряженная тишина.
«Что он о себе возомнил, он меня за младенца принимает?» – подумал Коба.
– Обо мне беспокоишься, говоришь? То, что ты сказал, знает даже осел, который перед духаном стоит.
– Коба, я…
– Меньше слов, Элисо, пустых слов. Лучше скажи, о деле. Что ты бы сделал в таком случае?
– Лучше бы на время уехать.
Ломидзе опять пытается еще что-то сказать, но Коба останавливает его жестом: