Кавказский пленник XXI века
Шрифт:
— Бывают. Бывают и туристические, и судоходные, и авиационные, и просто военные. Военные отличаются тем, что в них заряжены топографические карты. Иногда туристические навигаторы имеют такие же карты, но только карты местности, где нет военных или других важных жизнеобеспечивающих объектов. Топографическая карта отличается от других тем, что на ней обозначена с точностью до метра каждая высота. В некоторых люксовых автомобилях иногда ставится альтиметр, это прибор, показывающий высоту над уровнем моря. Не знаю, правда, для чего он в автомобилях нужен, разве что в высокогорье. Там, где кислородное голодание, там двигатели без кислорода могут задыхаться. Но на таких высотах, кроме как на Памире, и дорог не прокладывают. Наверное,
— Пользовался и теми, и другими? — с интересом спросил полковник Карамзин.
— Доводилось. Одновременно, для сравнения. На одном планшетном компьютере были установлены. Открывали два «окна» и сравнивали.
— Здесь? На Кавказе?
— Нет. В Краснодарском крае. На учебных занятиях. Планшеты только появляются в армии. Их испытывали в условиях полигона, сравнивая наши возможности с возможностями американцев. Военная программа GPS более ограниченна. У них спутников меньше и угол обзора другой. Поэтому часто возникала путаница.
— А здесь ты бывал, как я понял?
— Как вы это поняли, товарищ полковник?
— Ты говорил, что отведешь нас на базу спецназа ГРУ под Махачкалой.
— Понятно. У меня было две командировки сюда. Первая постоянно в Дагестане, а во время второй по всему Северному Кавказу гоняли. И в Кабардино-Балкарию, и в Ингушетию, и сюда. Но база все равно была здесь.
Пока мы разговаривали с полковником, Ананас со стариком Василием забрали из машины все оружие. Старик Василий надумал было, по примеру Ананаса, бронежилет нацепить.
— Бросьте, — посоветовал я. — Ананас после первого же подъема сбросит.
— Из природной вредности и из чувства естественного противоречия брошу только после второго, — клятвенно пообещал капитан Смирнов.
Полковник Карамзин забросил за плечо «тупорылый» автомат, считая, что ему этого оружия хватит, правда, за пояс своих грязных штанов засунул пару запасных рожков. Рожками запасся и я, и Ананас. Ананас еще и второй автомат прихватил. Только старик Василий, не пожелавший взять автомат, набил карманы пистолетами. Но я был уверен, что скоро он их выбросит. То, что старик бежал утром к «Кадиллаку» достаточно быстро, еще не говорило о его хорошей физической форме. Там присутствовал элемент аффекта, психологический взрыв. А аффект никогда не бывает долгоиграющим, и боевой запал старика Василия скоро пройдет, и оружие он предпочтет бросить, поскольку склонности стрелять, особенно в людей, даже в желающих убить его, ни разу еще не продемонстрировал. Может быть, это было обыкновенное христианское смирение и исполнение заповеди «Не убий», может быть, просто характер у человека такой, я не мог этого знать, а сам старик к откровениям пока не стремился.
В дополнение к своему грузу я еще тащил два боекомплекта гранат «ВОГ-25» для «подствольника», один, правда, уже неполный, и четыре ручные гранаты «Ф-1», в своей боевой форме был уверен. Кроме того, без бронежилета идти было легко, даже, я бы сказал, непривычно легко, потому что за время службы в армии приходилось не только марш-броски в нем совершать, но учиться ползать, вообще расставаться с такой тяжестью доводилось только в столовой и во время теоретических занятий в классах.
Оглядев свою группу и убедившись, что все готовы к выступлению, я первым перепрыгнул через узкий и неглубокий кювет и полез на склон холма напрямую, не заботясь о том, чтобы выбрать путь более пологий, что было бы, несомненно, на пользу моим спутникам. Я по наивности полагал, что лишние нагрузки им не повредят и вместе с потом выгонят из организма годами накопленные токсины. О том, что они могут устать или попросту задохнуться, я почему-то не подумал. Хотя мне давно
Глава пятая
Подъем был крут, тем не менее вполне проходим и, на мой взгляд, не создавал нам трудностей. Но это казалось только мне. Первым начал отставать, как ни странно, Ананас. Я думал, что у бывшего капитана ОМОНа должна быть хорошая физическая подготовка, тем более что выглядел он мощным и сильным. Но сила его, которая, конечно же, в его теле была, как часто случается с людьми, имела свойства короткого применения.
— Рядовой Саня! — уже в конце подъема позвал меня Ананас.
Я остановился, махнув рукой другим, чтобы продолжали движение, и дождался, когда бывший омоновец нас догонит. Он протянул мне один из своих автоматов.
— Зачем он мне? — не понял я. — Мне своего хватает…
— Ты затвор хотел выбросить.
— А сам не можешь?
— Твоя работа — твое желание. Я не брался за это. Ты взялся, вот и выполняй.
Я принял из его рук автомат, сначала снял магазин и сунул себе за пояс — лишний магазин никогда не будет лишним в наших условиях, потом частично разобрал автомат, разбрасывая детали по сторонам, и уловил заинтересованный взгляд капитана Смирнова. Этот взгляд мог означать или то, что капитан не верил в мое умение извлечь затвор из автомата, или то, что он сам этого делать не умеет и, наблюдая, учится. Но как можно поверить в то, что капитан ОМОНа не умеет разбирать автомат, который он должен был бы много раз чистить и смазывать. Что-то мне во всей этой истории не понравилось. Только я не мог понять, что конкретно.
— Ну что, перевели дыхание? — сказал Ананас. — Двигаем дальше.
Но остановка на перевод дыхания явно не пошла ему на пользу. Если я очень быстро догнал дядю Васю со стариком Василием, то Ананас как шел замыкающим, так им и остался, причем даже дистанцию отставания сохранил.
Остановились мы уже на вершине холма. Вершина была плоская и каменистая, причем не только земля была каменистой, но и большие валуны, прочно осевшие в почву. Впрочем, осматривать окрестности было сложно, потому что соседние холмы, по крайней мере, те, которые нам следовало преодолеть, были более высокими и закрывали обзор. Но в другую сторону смотреть ничто не мешало. И где-то вдалеке мягким туманом стояло плотное марево, через которое что-то проблескивало.
— Там море, — сказал я. — Может, сбегаем окунуться? Вода в Каспии теплая.
В ответ услышал три вздоха, совершенные в унисон, и понял, что вспотевших и измученных людей травить морем не следует.
— Ну, если возвращаться не желаете, предлагаю всем отдохнуть лежа. Вот так — крестом… — Я лег сам, показывая.
Старик Василий сразу повторил мою позу, перейдя из сидячего положения в лежачее. Любое упоминание о кресте делало его благим и послушным.
— А почему именно крестом? — спросил полковник Карамзин.
— Понятия не имею, — признался я. — Просто нас так учили. Говорили, что в этой позе организм восстанавливается гораздо быстрее. Может быть, из опыта это известно. Обоснования такой позе нам никто не давал. Или сами не знали, или считали лишним.
— Символика… — проворчал Ананас и лег на бок. — Не любитель я всяких христианских штучек. Это все не мое. Пусть Василий так ложится, а я лягу, как мне удобнее.
Бронежилет он, как и обещал, после первого подъема не сбросил. Но это его проблемы. Может, во время службы в ОМОНе он тоже к бронежилету привык и вообще бросать его не намеревается, просто упрямство демонстрирует.