Кайа. История про одолженную жизнь. Том 2
Шрифт:
— Олеся, ага, — продолжил я, — эта самая Олеся, дожидаясь моего возвращения на первом этаже, около проходной, попросила о помощи, сообщив, что у нее есть ко мне «очень важное дело» и что, вообще, вопрос «жизни и смерти»…
Девочки загалдели вновь, а я продолжил, когда все стихло:
— А разве я, как достойная Воспитанница Пансиона, могла проигнорировать просьбу о помощи? — спросил я с улыбочкой, — и вот, когда я пришла, меня заперли в комнате, после чего, Алина потребовала от меня вычистить их унитаз. Олеся вела при этом виртуальную съемку, с помощью своего видеофона,
— Нет!!! — хором ответили девочки.
Таким вот образом мы пререкались в том же духе еще минут пятнадцать, пока, наконец, Директриса это не прекратила.
— Так, ясно, — сказала она, помассировав ладонями лицо, — на сегодня все, идите спать, как с вами поступить, я решу завтра!
На следующий день. Послеобеденное время.
Несмотря на солнечную погоду, был весьма ветреный и довольно прохладный осенний денек.
Длинная юбка, почти до щиколоток из великолепной шерсти, стоящая, как и все остальные мои шмотки, каких-то запредельных денег и стильная подростковая кожаная куртка — радовали взор, мой и окружающих, а удобные высокие ботиночки, прямо-таки требовали того, чтобы я шел и шел, не останавливаясь.
«Обабился» я, похоже, в конец, раз меня так стали радовать шмотки, впрочем, хорошие вещи всегда и всем, вне зависимости от пола, предают уверенности в себе.
Впрочем, в последнее время я стал замечать и даже без ужаса, что ношение женских шмоток более не вызывает у меня какого-либо дискомфорта, наоборот, я с удовольствием наряжаю Кайю в красивые шмотки.
Этак, похоже, дойдет и до того, что мне и мальчика «захочется», а вот это ужас!
Остановившись и опершись на свой чемодан на колесиках, оглянулся, в последний раз окидывая взором Пансион, бывший мне домом, пусть и не слишком долго, но в котором за столь короткое время моего в нем пребывания, со мной случилось столько приключений, без которых, я бы вполне мог обойтись, само собой, сколько не случалось за всю мою прошлую жизнь.
Это место навсегда останется в моей памяти, ибо здесь я впервые своими собственными руками убил человека. Надеюсь, что в последний раз, но как знать?
Я глубоко вздохнул, дабы полной грудью вдохнуть «воздух свободы», ибо сегодня со мной случилось то, чего ранее еще не случалось! Меня, впервые за обе мои жизни, выгнали из школы.
Вызвав меня к себе после «часа спорта», Директриса, с отсутствующим выражением на лице, сообщила, что в связи с моей «немотивированной агрессией» в адрес другой Воспитанницы, у нее нет иного выбора, кроме как «попрощаться со мной».
Директриса явно считала, не говоря об этом в слух, само собой, что одной из причин, толкнувшей меня на применение силы в отношении Алины, было повреждение моего мозга, спровоцировавшее дальнейшую амнезию.
То есть, я в ее глазах был большой проблемой, а Директрисе, как и любому другому начальству, особенно вновь назначенному, проблемы не нужны.
Такие Воспитанницы Пансиону не требуются.
— Ничего поделать нельзя, — сказала она с таким видом, будто сожалеет о том, что приходится меня выгонять, — правила, есть правила! И ты, Кайа, их нарушила! Ни одной Воспитаннице в этих стенах не дозволено применять в отношении других Воспитанниц физическую силу! Ни одной! Я понимаю, что тебе показалось, будто над тобой хотят поиздеваться…
Она пожала плечами.
— А разве не хотели? — поинтересовался я
Вопрос остался без ответа.
— Кстати говоря, я слышала, что за драку в первый раз должны лишь наложить штраф… — начал было я
— Правила поведения и степень наказания были изменены, — перебила меня Директриса, — соответствующее объявление есть в Сети Пансиона, впрочем, это уже неважно. Я не стану портить твой «табель» и укажу, что ты ушла «по собственному желанию».
Она очень выразительно посмотрела на меня.
— А я в свою очередь не стану раздувать скандала и выкладывать виртуальную съемку драки в общую Сеть.
Директриса утвердительно прикрыла глаза, после чего велела мне идти и собирать свои вещи, ибо после обеда за мной должны приехать «родители».
— Я свободен, словно птица в небесах! — громко продекламировал я
Я и правда свободен! Бабка с дедом и остальные «дорогие родственнички» ничего поделать со мной сейчас не могут, как бы там Кайа их не взбесила, ведь ими же для меня была уготовлена роль жертвенного барашка.
А барашка надо холить и лелеять!
Очень хорошо все по итогу вышло, хоть и случайно! В конце-концов, как говорится, что ни делается — все к лучшему!
— Я забыл, что значит страх! — продолжил я нараспев декламировать Кипелова
— Ничего страшного! — услышал я очень недовольный голос, чуть позади меня, с дорожки ведущей к лазарету, — я тебе еще напомню, что значит бояться! Сучка! Я еще с тобой не закончила, вот увидишь, слово даю!
Обернувшись на голос, я засмеялся, чего себя сдерживать-то перед такими персонажами?
Говорившей была Алина, само собой, у которой губы распухли еще сильнее и были намазаны какой-то антисептической дрянью, так что видок она имела более чем смешной.
— Ладно, — ответил ей и махнув рукой добавил, — мой «ершик» всегда к твоим услугам.
Она заорала мне что-то там вслед, но Пансион и все, что с ним связано, остался в прошлом и меня более не волнует.
Честно говоря, я не был в курсе, что сталось с остальными участницами «замеса», выгнали их тоже, либо только меня.
Да, собственно, какая разница?
— Привет, пап! — крикнул я, помахав ручкой, поджидавшему меня на стоянке, около дорогущей на вид, спортивной двухместной машины, «новому папане»
— Привет-привет, — ответил тот и чмокнув меня в щеку, когда я подошел поближе, после чего, закинул мой чемодан в багажник, — ну что, изгнанная, едем в новую берлогу?
— Едем, конечно! — радостно ответил я.
Глава 37
Утром того же дня.