Каятан
Шрифт:
Это было бы в высшей степени нечестно. Не обращая внимания на непонятно откуда взявшуюся усталость, я стремительно начал оборачиваться, уже готовя меч, чтобы ответить.
Глава 8
1115 г. Термилион. Туалон. Верхний город.
13 день 2-го месяца.
Нервозность
— Кира, ты долго там еще будешь возиться?! — послышался снизу голос отца. — Как только стемнеет, нам надо выехать!
— Сейчас я! Сейчас! — несчастно выкрикнула она.
Да
Во всем, что касается гардероба, этикета, тонкостей светской жизни и еще многих, многих вещей — та была ее единственной наставницей. Почти каждый день они проводили вместе. Рисовали, шили, книжки читали, цветы выращивали, играли на рояле, гуляли на лошадях в загородном поместье, даже кулинарией занимались, хотя это и считалось неподобающим для людей высокого сословия занятием. Взять Изабелл с собой они не могли. Она была замужем, и они не имели никакого права подвергать ее тем опасностям, которые сулил побег. Еще много всего Кире предстояло оставить на старой родине — теперь уже старой, но…
Пытаясь понять свои мысли, Кира с удивлением осознавала, что ждет встречи с новой страной если не с радостью, то уж точно с предвкушением «чего-то». Ей жаль было расставаться с Изабелл, с мастером Тарилото, жаль было покидать дом, в котором она родилась, и красивейшее поместье на берегу синего озера с множеством островков… Но чувства невосполнимой утраты она не ощущала.
Иногда Кира сама ругала себя за это: ведь здесь умерла мама… Еще больше она ругала себя за то, что все-таки смирилась с ее смертью и твердо решила жить дальше. Умом она понимала, что горевать всю жизнь нельзя, и что забыть о том, что было так давно, — это нормально, но ее отец жил исключительно прошлым, и отчасти это влияло на нее. Худшим было то, что он свято был уверен, будто она грустит так же сильно, как и он. Кира действительно беспокоилась очень сильно, но не из-за мамы, давно умершей, а из-за отца, медленно себя сжигающего. И это была главная причина, почему она ждала от Аана новой жизни. Кира надеялась, что там сможет начать новую жизнь и отец тоже. Ну и, конечно… Ариан.
Ариан [2] манил. Манил Киру с особой силой. Не потому, что она ждала чего-то конкретного, потому что Ариан — это… Ариан, по-другому и не скажешь. Кире хотелось жизни. Не той, что ей может дать Туалон с мелкими дворцовыми лизоблюдами и напыщенными охотниками до женских сердец, ничего собой не представляющими. Нет, ей хотелось жизни другой. Настоящей и разной. И где она может получить… нет, не получить, а найти и завоевать все, что только возможно! Ариан был лучшим местом для этого. Он был древнейшим и прекраснейшим городом этого мира. Мастер Тарилото говорил, что даже выточенный из камня Калатакох [3] не настолько красив, и Голубая Скала не настолько величественна! От возникающих перед глазами картин замирало дыхание…
2
Столица
3
Столица Трата.
— Кира, поторопись! Лошади уже запряжены! — снова крикнул отец.
Нервничает, иначе не стал бы напоминать и так часто бегать туда-сюда, — с улицы можно было кричать сколько угодно, и без малейшего результата: специальное заклинание глушило все напрочь. Полезная вещь, когда живешь в большом городе. Зато, как выяснилось, затрудняет переезд.
Кира вздохнула, у нее пред глазами опять появились два ее чемодана, которые были наполнены только наполовину. «Два чемодана. Одежда, которая может понадобиться в поездке, и то, что не можешь оставить», — было ей сказано.
Сразу она уложила — меч, кинжал, кольчугу, несколько ее любимых книг, шкатулку с косметикой, драгоценности, оставшиеся от мамы, и те, что отец дарил уже ей, и еще несколько милых сердцу вещиц незначительного размера, — а вот когда она решила приняться за одежду, возникла нешуточная заминка. Одежды у нее было… ну, очень много. Сама она к этим вещам непреодолимой привязанности не питала, но выбрать… никак не получалось.
Бросив отчаянный взгляд в сторону высоких окон, Кира махнула на платья рукой. Солнце уже спряталось за горизонт, а значит, и времени на сборы у нее больше не было. Быстро перебросав, что успела собрать, в один чемодан, она утрамбовала туда же несколько смен белья и теплые вещи. Получилось чуть больше. Она вытащила меч и с силой надавила на чемодан, — щелкнул замок.
Кира попробовала приподнять ношу… Н-да, неплохая попытка, а вроде бы и не положила ничего особенного. Она сделала еще пару попыток примерно с тем же успехом, хотя два с половиной метра — это ведь тоже результат… только на этот раз еще и в ушах загудело. Придется отца звать. Она чуть отдышалась, вскочила на ноги… и услышала истошный крик малявок. Не веселый, как обычно, а испуганный.
Кира похолодела. Значит, все-таки случилось. Схватила меч, уже на ходу отбрасывая ножны, пролетела сначала коридор, а потом и лестницу и чуть не врезалась в близняшек.
— Что случилось?! — она постаралась не крикнуть, но у нее явно не вышло.
— Там… они чего-то от папы хотят, — ответила за двоих Риана — и как только Кира сумела их различить? — а потом заревела, уже вместе с сестрой.
Кира испугалась до такой степени, что чуть было не выронила оружие, но мысль о том, что мастер Тарилото не одобрил бы такого поведения, неожиданно придала сил. «Воин имеет право на слезы, обиду, панику, любовь или смерть, но только после победы», — как-то раз сказал он ей. Она запомнила. Встряхнув как следует сестер, она произнесла самым спокойным голосом, на который была способна:
— Без разговоров. Идите в оружейную и запритесь там. Вы знаете как. Откроете только мне, папе или Марку. Ясно?
Они кивнули.
— Тогда живо.
Проводив их взглядом, Кира бросилась к выходу… В гостиную входил мужчина.
В мокром от дождя черном плаще, жестким взглядом и мечом в руке. Увидев ее, он нахмурился еще больше, вроде бы даже вздохнул, и, подняв меч, двинулся прямо на нее. Меч был у Киры в руке, и к подобному развитию событий она вроде бы была готова, но… Вид вооруженного… незнакомого вооруженного человека, имеющего на ее счет очень прозрачные намерения, лишил самообладания.