Кайленд
Шрифт:
И вот теперь я была здесь, горы едва оживали с приходом весны. Боже, я так скучала по Кентукки. Меня охватил неожиданный покой, и чуть позже, когда повернула вверх по горной дороге к нашему трейлеру, я слегка улыбнулась.
— Дом, милый дом, — прошептала я.
Все будет хорошо. Я вернулась, потому что у меня была одна идея. У меня была цель.
Въехав на гору, я смотрела на маленькие, обветшалые домики, стоявшие по сторонам дороги. Удивительно, но некоторые из них выглядели лучше, чем я помнила. Несколько человек на горе очистили свои
Но слишком скоро тревога ударила в полную силу, когда я повернула, зная, что через минуту буду проезжать мимо дома Кайленда. Я нарочно держала взгляд прямо, не смея даже смотреть на маленький синий домик, который, как я знала, был слева. Я повернула на следующем повороте и, глубоко вздохнув, въехала на грязную поляну рядом с нашим трейлером. Выключив двигатель, я несколько минут сидела в машине, просто глядя на единственный дом, который покинула всего несколько лет назад. Но, как же всего за эти несколько лет все смогло измениться!
Я оставила Кентукки сломленная и разбитая, раздавленная так, что думала, уже никогда не поправлюсь. Но если время и не залечило все раны, то, по крайней мере, сделало их терпимыми. И я выжила.
Потянувшись, я вышла из своего маленького автомобиля — красного «Фольксваген Рэббит», который купила за три тысячи долларов. Он был не очень красивым, но это все, что я могла себе позволить. Правда была в том, что мне он нравился. И он был моим. Это была первая вещь, которой я когда-либо владела. Я обслуживала столики в большом сетевом ресторане по вечерам после занятий, наконец-то накопив достаточно денег, чтобы купить собственный транспорт. Он только что помог мне преодолеть две тысячи миль от Калифорнии до Кентукки. Я бы сказала, что он проделал достойную работу. Хороший выбор. Или, скорее всего, мне просто повезло, но это тоже было хорошо.
Я вышла из машины и огляделась вокруг, как будто видела все это в первый раз. Трейлер выглядел примерно так же, каким я его запомнила — маленький и удручающий. Но, тем не менее, я почувствовала себя счастливой.
— Каким бы скромным он не был, дома всегда лучше, — прошептала я.
«Скромный», вероятно, было щедрым словом для нашего трейлера, но это было по-прежнему достаточно безопасное место. И у всех должно быть такое место.
Тем не менее, я планировала вытащить отсюда маму и сестру так быстро, как только смогу — куда-то в местечко побольше, поудобнее, туда, где у всех нас будут свои комнаты.
Сейчас мама лежала в психиатрической больнице в Лексингтоне. Через три года после моего отъезда у нее случился особенно тяжелый приступ, и, к счастью, Сэм вмешался и предложил оплатить ее лечение в действительно замечательном учреждении. Это было облегчение, потому что когда я услышала новости, то планировала вернуться домой. Марло никак не могла справиться с этим сама. На самом деле я была удивлена, что сестра согласилась позволить Сэму заплатить, что красноречиво говорило о том, насколько все было плохо.
«Ох,
Старая дверная ручка скрипнула, когда я повернула ее и толкнула дверь, знакомый звук заставил меня снова почувствовать себя маленькой девочкой.
— Эй, привет, — крикнула я.
Я услышала громкий, взволнованный крик из спальни. Дверь распахнулась, выскочила Марло и набросилась на меня, обнимая и подпрыгивая вместе со мной, громко смеясь.
— Остановись! Стой! — закричала я. — Я давно не писала. Я намочу штаны.
Марло со смехом опустила меня на землю. Затем улыбнулась и обняла меня, сказав:
— Добро пожаловать домой, сестренка. Выпускница колледжа.
Я улыбнулась в ответ, крепко сжимая ее и сдерживая слезы. Марло терпеть не могла, когда я плакала. Я быстро сходила в туалет, а когда вернулась, сестра улыбнулась и снова взяла меня за руки.
— Дай-ка я посмотрю на тебя. — Её взгляд исследовал меня в течение минуты, и она покачала головой. — Ты всегда была красивой, Тен, но, вау, ты прекрасно выглядишь.
Я смущенно покачала головой.
— Я такая же, — возразила я. — Просто новая одежда и стрижка.
Марло тоже покачала головой.
— Нет, нет, это не только одежда и волосы. Это ты. Ты выглядишь взрослой. Но ты слишком худая. В Калифорнии все сидят на диете?
Я фыркнула.
— Ага. Это немного отличается от голодной диеты, на которой мы всегда сидели. Там они делают это нарочно.
Марло выпустила наполовину смех наполовину стон и приложила руку ко лбу.
— Ну, как ты? — спросила она, садясь на диван. — Странно возвращаться домой?
Я села рядом с ней.
— Да. Вроде того. В смысле, я пока не уверена.
На ее лице появилось озабоченное выражение.
— Ты его видела?
— Кого? — спросила я, как будто не знала, о ком именно она говорит.
Сестра только подняла брови. Я вздохнула.
— Нет. Я поехала прямо сюда.
Марло кивнула, жуя свою нижнюю губу.
— Ну, знаешь, все будет хорошо. Прошло много времени. И знаешь, он набрал около двухсот фунтов, потерял все волосы и слег с очень сильной кожной болезнью, так что… он уродливый, неприглядный. Отвратительный, — выпалила она и её передернуло.
Я разинула рот, и уголки ее губ дрогнули в улыбке.
— Что? — Я рассмеялась. — Ты врешь. Я имею в виду, Боже, это было бы удачей с моей стороны, но… — Я покачала головой. — Ты права. Все будет хорошо. У меня есть работа и цель. Прошло почти четыре года, и мне просто придется смириться с тем, что кто-то, кого я ненавижу, живет прямо по дороге. Уверена, мы просто будем держаться подальше друг от друга.
— Ты и правда до сих пор его ненавидишь, Тен?
Я на секунду задумалась. Отвращение к Кайленду было всего лишь на ступеньку ниже к ненависти к нему. Мне было трудно полностью ненавидеть его, поскольку я всё ещё знала, каким человеком он способен быть. Тем не менее, мне нужно было за что-то держаться.