Кайноzой
Шрифт:
– Память у меня уже не та, – сказал старик.
Бедренец хмыкнул.
– Давайте фото, – продолжил Аристарх Ипатьевич.
– Фото нет, есть фоторобот. – Бедренец достал из пиджака и протянул старику распечатку. Я и сам ещё не видел окончательного результата своей получасовой работы со специалистом по созданию фотороботов. Нет, то, что получилось на экране ноутбука, и впрямь очень на неё походило, но любой подобный портрет теперь обрабатывается специальными программами, которые устраняют слишком маловероятные сочетания губ – глаз – ушей, подгоняют первоначальный вариант к типовой человеческой внешности.
Я привстал и посмотрел на распечатку. Фоторобот
Стоп, а зачем же тогда мы пришли? В базах данных есть фотографии всех живых граждан… да и неживых тоже. Запусти сравнение – и тебе выбросит сотню наиболее подходящих кандидатов с процентным указанием вероятности совпадения.
– А как же ваши компьютеры? – насмешливо спросил Аристарх Ипатьевич, беря фотографию.
– Пока совпадений нет. Возможно, старые базы, сейчас первую выборку проверяют вручную.
– Живая хоть? – спросил старик.
– Без сомнения, – ответил я, вспомнив её прохладную руку.
Старик отставил плотный листок бумаги на расстояние вытянутой руки и некоторое время всматривался в него. Очки, надо полагать, он считал такой же новомодной забавой, как и холодильник. Удивительно, что компьютер у него стоит на столе, арифмометр или абак были бы уместнее.
– Ну как? – спросил Бедренец.
– Любуюсь, – сказал Аристарх Ипатьевич. – Красивая, зараза. И раньше-то была хороша, а как в зрелость вошла – совсем похорошела. Только рыжие волосы ей не идут. И скулы не её, татарча-татарчой выглядит. Маскировалась, может быть? Что она…
Тут он замолчал и впервые посмотрел на Бедренца с удивлением и даже испугом.
– Да, курсанты, – сказал Бедренец. – Нет, точно мы не знаем, но имеем серьёзные основания подозревать.
– Маша Белинская, – продолжая смотреть на фотку, сказал Аристарх Ипатьевич. – Родилась в одна тысяча девятьсот девяносто втором году. Мать врач-гинеколог, отец – капитан… вначале ВМФ, потом круизный теплоход по Неве водил. Маша совместила родительские мечты. В две тысячи восемнадцатом закончила военно-медицинскую академию имени Кирова. Красный диплом, самые лучшие отзывы. Два года отработала на «скорой», объясняла это желанием лучше научиться неотложной помощи. Потом ушла в клинику, но через год вернулась. После Катастрофы исчезла. Я полагал, что она мертва.
– Вы уверены? – спросил я.
Ответил мне Бедренец.
– Ты не представляешь, какая у Аристарха Ипатьевича память. И какие способности к анализу. И разум в целом.
– Да что разум… – Аристарх Ипатьевич махнул рукой. – Пытаюсь просчитать, по какому принципу закрепляются доминирующие черты личности у кваzи… И ничего не выходит. Принцип-то понятен, но всё равно детали ускользают. Так и не пойму, кем возвышусь после смерти.
– А вы намерены? – спросил я. – Ой, простите, некорректный вопрос.
– Намерен, – просто ответил старик.
Бедренец кашлянул, привлекая внимание.
– Что вы можете сказать о Марии Белинской? Разумеется, сейчас мы поднимем все имеющиеся документы, но вы же знали её лично.
– Поверхностно. Как и несколько тысяч других молодых врачей. – Аристарх Ипатьевич помедлил. – Умная, красивая. Целеустремлённая. Любила классическую музыку и русскую литературу. При этом не домашняя девочка, характер имелся.
– Да уж, – не удержался я.
– Очень доброжелательная, всегда готовая помочь, – продолжал старик. – Не допускаю даже мысли, что она могла
– Люди меняются, – заметил Бедренец. – Это только мы, кваzи, закостенелые и неизменные.
– Нет, нет и нет, – твёрдо сказал Аристарх Ипатьевич. – Я не сомневаюсь, что на фотографии именно она. Но я не допускаю и мысли, что она пошла бы на массовое убийство. Она стала врачом исключительно из желания помогать людям. Понимаете? Для неё клятва Гиппократа не была смешным набором слов из древности. Наверное, она смогла бы убить преступника, чтобы спасти жизнь других людей. Но только преступника и только защищая других. Если вы считаете, что она причастна к убийству – вы ошибаетесь.
– Спасибо. – Бедренец встал. – Тогда мы пойдём, с вашего позволения.
– Позвольте проводить вас до двери. – Аристарх Ипатьевич не стал нас задерживать.
Мы вышли, церемонно попрощались – при этом никаких ритуальных предложений «заходить» не последовало, Аристарх Ипатьевич явно понимал, что наш визит был деловым, а не вызван интересом к его персоне.
Уже внизу в парадном я сказал:
– Интересный дядька. Врач?
– Бюрократ. Чиновник от медицины. Но весьма правильный.
– Такие тоже нужны, – я пожал плечами. – Жаль, редко встречаются. Так что теперь? Будем искать Машу Белинскую, пока у нас есть фора по времени?
– Форы, можно сказать, нет. – Бедренец достал телефон. – Я должен сообщить, что мы выяснили имя подозреваемой.
– И потеряем преимущество, которое получили, – вздохнул я.
– С какой стати? Если Аристарх Ипатьевич сказал, что Мария Белинская не способна на массовое убийство – значит, она неспособна. Либо она никак не причастна к происходящему, либо причастна, но не убивала. В любом случае я выполню свой долг – сообщу её имя. А уж если кто-то зря потратит время на её поиски, моей вины в том нет.
– Ты так доверяешь мнению этого управленца? – поразился я. – Но тогда что нам искать, концов больше никаких нет.
– Ошибаешься, – сказал Бедренец. – Утром будут нам концы.
Но прояснять свою мысль не стал.
Глава третья. Думы о былом
Вечерний Питер стал ещё наряднее и одновременно неуютнее. Виной тому, конечно, была погода – угораздило же Петра I выбрать под столицу империи место с самым гнилым климатом. Но местные, конечно, этого не замечали. Не только кваzи, с них-то какой спрос, они к погоде неприхотливы. Но и живые жители города на Неве на сырость, ветер и низкие тучи не реагировали. Многие шли в рубашках с короткими рукавами, некоторые в бриджах. Повсюду раскрыли зонтики уличные кафе, где, правда, всё-таки светились инфракрасные грелки, играла живая музыка, звучал смех. На Невском, где мы с Найдом договорились встретиться, вообще было не протолкнуться. На каждом углу выступали какие-то самодеятельные актёры, фокусники, прочие массовики-затейники. У отеля «Рэдиссон» двое молодых кваzи виртуозно играли на баяне и балалайке старые хиты Queen и Beatles – никогда бы не подумал, что классическая музыка так хорошо звучит в русской аранжировке. Живой парень подыгрывал им на деревянной дудочке, а старенький лупоглазый кваzи играл на гитаре и пел. Не сразу, но я заметил, что ни у одного из выступающих не стояло рядом шляпы или коробки для денег. Прям коммунизм какой-то. Солнечный город, блин, уже второй раз с утра вспомнился! Но кваzи ведь тоже надо питаться, одеваться, жильё оплачивать, у них есть свои увлечения, которые стоят денег…