Казачий дух
Шрифт:
— Что ты там увидел? — спросила его Аннушка, собравшаяся было от однообразия пейзажа предаться сну. — Ты сам говорил, что места эти глухие и вряд ли кто нам встретится на пути.
— В том-то и дело, что здесь почти как на Кавказе, не знаешь, из-за какого куста на тебя прыгнут, — пробурчал себе под нос Буалок, но вслух сказал совсем другое. — Скоро должен быть поворот, а за ним недалеко и до харчевни, где мы отогреемся и хорошо пообедаем.
— Я и без обеда не замерзла, — засмеялась Аннушка. — Мне с тобой, любимый, тепло и уютно.
Кавалер улыбнулся и перебрал вожжи в руках, он испытывал точно такое же чувство к своей казачке, ставшей нежданно-негаданно ему женой. До желанного поворота оставалось недалеко, когда из лесу донесся ружейный выстрел. Буалок видел, как Захарка резко натянул постромки, пытаясь остепенить испуганную лошадь, но та уже понесла, грозя вывернуться из оглобель. Она успела отвыкнуть от ружейной пальбы и от диких выкриков у себя на зеленых лугах с горами на горизонте, за время пути превратившись из боевого скакуна в послушную рабочую скотину.
— Стай-ять, чтоб тебя… — закричал Захарка, эхо от его голоса разнеслось далеко окрест. — Куда ты разогналась!..
За экипажем среднего брата сорвалась в галоп и коляска Петрашки с Сильвией, а за ними устремился возок Буалка. Француз намотал на руку конец вожжей и выдернул из-за спины пистолет, не переставая шарить глазами между стволами деревьев.
— Так я и думал, — пробормотал он, путая русские слова с французскими. — Еще кучер Ингрид в тот раз предупреждал, что это место гиблое…
— Тогда почему мы поехали этой дорогой? — нашаривая за сидением ружье, отозвалась Аннушка, она успела научиться понимать своего мужа с полуслова.
— Другой дороги мы не знаем, — машинально ответил Буалок. Он покосился назад и увидев, чем занялась его жена, с восхищением воскликнул. — Какая ты молодец, я всю жизнь мечтал о такой смелой подруге.
Аннушка снисходительно усмехнулась и приткнула приклад к плечу, зорко выискивая цель среди деревьев.
Тем временем Захарка сумел справиться с лошадью и теперь она перешла в стремительный галоп. Коляски снова выстроились друг за другом, соблюдая нужную дистанцию. Но было уже поздно, навстречу путешественникам из-за поворота показались около десятка всадников, вооруженных до зубов. Они были одеты кто в русскую форму, кто в шведский армейский китель, а кто в саамскую кухлянку с откидным капюшоном. За спинами у них болтались ружья, а сбоку по обувке били ножны от длинных сабель, у некоторых за поясами торчали рукоятки пистолетов. С одного взгляда можно было распознать в них обыкновенную банду, промышлявшую разбоем на дорогах. Буалок покосился на сакву, в которую были спрятаны алмаз и другие драгоценности, в том числе подаренные Аннушке ее мамукой как приданное. На этот раз Софьюшка ничего не пожалела для своих детей, уступив им большую часть сокровищ, оставив в семейном сундуке лишь Панкратову с Аленушкиной долю, да выкуп за Марьюшку, младшую свою дочь с меньшим внуком Павлушкой. Но Буалок не собирался отдавать каким-то бандитам богатство, за которым проехал половину земного шара, тем более, что он отработал за него, принимая участие в боевых вылазках против армии самого Шамиля, грозного и непредсказуемого врага. Таких скользких противников в Европе не знали со времен крестовых походов на Византийскую империю и на Ближний Восток. Только там противник мог дать слово и не сдержать его, или притвориться мертвым, чтобы тут-же ударить кинжалом в спину. И такие приемы считались у них за честь. Кавалер снова устремил свой взгляд вперед, соображая, что предпримет его свояк Захарка. А тот уже осаживал терского скакуна, выхватывая одновременно из рук Ингрид ружье, поданное ему его супругой. Сама она тоже взвела курок на дуэльном пистолете. Рядом с коляской среднего брата пристраивался экипаж Петрашки, в руках которого блеснул тоже пистолет. За его спиной показалась Сильвия, водившая ружейным стволом по фигурам разбойников. Буалок усмехнулся, подобной прыти от бывшей своей невесты он не ожидал. На ходу изменив бег лошади, он остановил свой экипаж впритирку с коляской Петрашки и направил пистолет на всадника, едущего впереди остальных. По виду и по одежде это был главарь, на нем был почти новый зипун из овечьей кожи, на голове красовалась шведская треугольная шляпа, а на ногах американские ботфорты сверкали пуговицами по бокам. Аннушка прищурила один глаз и навела ружье на бандита, больше других заросшего диким волосом. Она была терской казачкой и знала, что мужчины в первую очередь станут целиться в главаря, чтобы обезглавить банду, поэтому выбрала другую цель.
— Без моей команды не стрелять, — предупредил Захарка. — Сначала узнаем, что они хотят, а потом поступим по ситуации.
— Разве не видно, зачем они нас останавливают? — посмотрел на своего брата Петрашка. — Это разбойники, а с ними разговор должен быть коротким.
— Я такого-же мнения, — поддержал его Буалок. — Захарка, ты, видно, запамятовал, как мы с тобой познакомились. Между прочим, как раз на этом месте.
— Я не спорю, но зачем нам проливать лишнюю кровь, — откликнулся тот. — Тем более, что здесь уже не Кавказ.
— Какая разница, алчность у людей одинакова в любом уголке земли…
Договорить Буалок не успел, главарь, ехавший впереди банды, остановил свою лошадь и крикнул:
— Эй, кто там в колясках, соберите все ценные вещи, которые имеются при вас, и пусть кто-то один принесет их сюда и положит к ногам моей лошади, — он обернулся назад и загоготал грубым смехом, его тут-же поддержали члены банды. — Да побыстрее.
— Господа, пожалейте ваших женщин, в противном случае мы не пощадим никого, — дополнил речь своего товарища второй разбойник, стоявший сбоку от него. — Если вы поступите так, как мы вам советуем, то продолжите путь без лишних проблем.
Захарка решил прощупать разбойников, он похлопал себя руками по карманам и по бокам:
— А если у нас ничего нет, кроме небольшой суммы денег? — спросил он. — Что вы с нами сделаете?
— Тогда мы заберем ваши коляски вместе с лошадьми и вашу одежду. Они нам тоже пригодятся, — еще громче заржал главарь, и добавил. — Но вас мы отпустим, за поворотом дороги харчевня и вы в ней сможете найти временный приют. Мы не убийцы, а всего лишь романтики с большого тракта.
— Вы иуды и ничем не отличаетесь от кавказских абреков, — с сильным французским акцентом по русски звонко крикнула Сильвия. — Пропустите нас, или вам всем не поздоровится.
Бандиты взорвались дружным смехом, видимо, их развеселила угроза слабой женщины, пусть даже она держала в своих руках заряженное ружье.
— Абреки нам родные братья, — отозвался кто-то из них. — А тебя, милая, мы первую пошлем по кругу, услаждать наши тела и души.
После этих слов Захарка понял, что теряет драгоценное время, никто не собирался оставлять их живыми, как никто из бандитов не думал отказываться от поживы на середине пути через глухой лес. Он быстро наклонился в сторону Петрашки и негромко заговорил:
— Братука, бери на мушку того душегуба, что скалится с левой стороны от главаря, а Буалку подскажи, чтобы он взял на себя правого, — он оглянулся на свою жену и на других женщин. — Наши супружницы пусть палят по всей ихней стае, в нее легче попасть.
— Мы так и сделаем, — оторвалась на мгновение Ингрид от мешочка с пулями и порохом. — Не доставаться же нам этим вонючим козлам.
— Понял, Захарка, значит, главаря банды ты берешь на себя, — покручивая как бы машинально в руках пистолет, согласился и Петрашка. — Тогда подавай сигнал, чтобы мы ударили залпом. Так звончее и надежнее.
Тем временем главарь перестал смеяться и тронул коня за поводья, намереваясь подъехать к путникам поближе. Он был уверен, что господа в цивильной одежде, сидящие в колясках вместе со своими женами, не окажут никакого сопротивления, как это было не раз с другими, подобными им. Они напуганы развязным видом неустрашимых разбойников и оружием в их руках. Наверное, он так и думал. Но он просчитался, противники попались ему достойные, превосходившие членов банды в силе и ловкости, а так-же в умении вести боевые действия. Как только его лошадь сделала несколько шагов, Захарка крикнул болотной птицей, чем привел головорезов в некоторое замешательство. Путники вскинули ружья и пистолеты и одновременно нажали на курки. Прозвучал залп, похожий на гром от пушечной канонады, он прокатился по лесу и вернулся обратно, усиленный в несколько раз. Трое разбойников, стоявших впереди банды, попадали с седел на землю, началась паника, усиленная тем, что еще трое бандитов позади главарей закричали жуткими голосами. Они схватились кто за лицо, кто за грудь, заваливаясь на своих сообщников, оказавшихся рядом с ними. Лошади под раненными взвизгнули и поднялись на дыбы, пытаясь сбросить седоков под копыта, но те цеплялись скрюченными пальцами за гривы или за одежду товарищей, чем наводили на них еще большего смятения. Визгливое ржание животных вместе с криками и руганью разбойников, дополненное бряцанием оружия, соединилось с громом от выстрелов, эти звуки заложили уши всем участникам стычки. Ничего не было слышно, как никто не знал в первые моменты, что делать дальше. Захарка с Петрашкой и Буалком ожидали, что разбойники пустятся в бегство, так поступали абреки на Кавказе, когда осознавали, что добиться успеха от внезапности нападения не удалось. Но эти бандиты лишь крутились на месте, стараясь оценить обстановку и нанести встречный удар. Разрозненные их ответные выстрелы не нанесли путникам никакого ущерба, они лишь пощекотали нервы. И все равно, медлить было нельзя ни минуты. Захарка кинулся к задку коляски, чтобы отвязать запасного коня и вскочить ему на спину. И вдруг заметил, что Ингрид деловито заталкивает очередной заряд в дуло пистолета. Этим же занимались Сильвия с Аннушкой, в то время, как их мужья доставали из-под сидений шашки с кинжалами.