Казаки-разбойники
Шрифт:
– Хорошо бы, Лука, иди, я посижу здесь.
Конь никак не мог освободиться от мертвой хватки убитого воина. Судя по одежде, тот был офицером. Лица разобрать было невозможно. Оно было разворочено картечью и представляло собой сплошное месиво из мяса и костей.
Серая в яблоках кобыла прядала ушами, вскидывала голову и вздрагивала от каждого пушечного выстрела или разрыва. Лука осторожно отцепил повод, с трудом разжав окоченевшую кисть офицера. Огладил шею кобылы, ласково приговаривая при этом. Скоро лошадь немного успокоилась. Лука повел ее к раненому.
– Вот, Василь, теперь мы быстро доберемся до своей сотни. Поднатужься, я тебе помогу.
Потом Лука забрался сзади на круп лошади, и они поехали быстрым шагом искать товарищей. Василь кряхтел от боли, но держался бодро. А Лука все осмысленнее ощущал реальность затихающего боя. Лишь в отдалении имперцы все еще пытались оттеснить шведских пехотинцев и выбить их из окопов.
– Кажись, нашли, Василько! Вон наши очухиваются от боя. А мы забыли о Якиме!
– Я поглядел на то место, Лука. Его там не было. Наверное, свои подобрали.
– Глядите, Василь с Лукой приперли! – услышал Лука довольно веселый голос сотенного балагура Фомки. – Молодец, Лукаш! Не оставил товарища.
Подошел сотник Рудловский, оглядел прибывших, спросил:
– Лука, как ты? Не ранен?
– Вроде нет, пан сотник, – ответил Лука и помог снять с седла Василя.
– Ты ведь из обозников? – и, получив утвердительный кивок, приказал: – Тогда бери пару казаков с легкими ранениями и отправляйся в обоз. Повезешь фуры с ранеными. А конь тебе достался знатный, Лука. Завидно! Молодец, я видел, как ты бой вел. Поздравляю с крещением. Хорошо у тебя получилось. Ну, иди.
На одной из фур Лука заметил Якима. Тот лежал на соломе и без выражения смотрел равнодушными глазами в небо, прижатый с двух сторон ранеными.
– Яким, что с тобой? Ты меня слышишь?
Тот не ответил, а рядом лежащий казак сказал тихо:
– Оглушило его. Не скоро очухается. Но отлежится. Вези лучше скорее к лекарю, а то невмоготу терпеть более, хлопец.
Через полчаса быстрой езды четыре фуры добрались до обоза. Лука сдал раненых лекарям и пошел искать Макея.
– Сынок вернулся! – встретил тот Луку и полез обнять. – Вот обрадовал, хлопчик! Я думал о тебе. Обошлось?
– Да вроде бы, дядько Макей.
– Ну и слава богу! Много наших полегло?
– Человек десять убило да больше двух десятков поранено, – ответил Лука. – И Якима оглушило. Лежит и молчит, и смотрит не мигая в небо. Страшно!
– Ничего, он парень сильный. Бог не отдаст его вот так сразу костлявой. А как ты, Лука?
– Сам не знаю. Сотник похвалил, а сам я почти ничего не помню. Все как в густом тумане. Лишь потом стал соображать. А смотри-ка, дядько, какую я красавицу добыл!
Макей осмотрел кобылу, заглянул в зубы, охлопал шкуру.
– Да, тебе повезло с кобылой. Хороша! Офицерская, наверное.
– Ага. Я на ней Василя привез с поля. Теперь он здесь. Надо бы осмотреть седло. Я еще не заглядывал в торбы.
Лука с восторгом вытащил из седельной кобуры отличный пистоль, потом второй, огневой припас к ним, несколько бумаг, которые читать все равно не смог бы. Их он отбросил. Нашел пачку табака и люльку, отделанную серебром. Красивую флягу с хорошим вином он отдал Макею. Тот попробовал, крякнул от удовольствия, молвил:
– Вкусно, но слабовато. Наша горилка лучше.
Последними Лука вытащил туго стянутые ремешком новые ботфорты желтой кожи. Повертев, спросил:
– Дядько Макей, эти чёботы можно хоть носить казаку?
– А чего ж? Казаку можно носить что угодно. Носи и езди на здоровье.
– Сейчас жалею, что не захватил саблю. Хорошая была.
– Не жалей, Лука! Еще представится случай. Будь рад, что коня приобрел. А это может стать доро2гой в конный отряд.
– Вот здорово будет, дядько Макей!
Глава 3
Лука еще раз участвовал в бою под Нюренбергом. Здесь он получил небольшую рану в бок, но пролежать пришлось больше месяца. Была уже осень, и войска имперцев вернулись в Чехию.
Там Лука и выздоровел, после чего он был переведен в конную сотню, где сотником был пан Андрей Серый. Казак он был высокий, с сивыми усами, хотя лет ему и не так уж много. Всего-то чуть за сорок. Сивые волосы оселедца и были причиной такого прозвища.
В первом же выезде на дело Лука сумел добыть второго коня и с готовностью предложил его другу Якиму. Тот уже отлежался и теперь был зачислен в ту же сотню, что и Лука. Это сильно скрасило тяжесть службы обоим, тем более что в осеннюю распутицу воевать не очень приятно.
Казачьи сотни спешно влили в конный корпус хорватов, нанятых императором. И это скопище конницы было брошено под немецкий городок Люцен, где готовилось большое сражение со шведами и немцами-протестантами.
Полковник Носович со старшинами вел успешные рейды по тылам и коммуникациям шведов, нарушая снабжение армии и тревожа тыловые части противника.
В одном из рейдов поздней осенью казацко-хорватская конница бросилась в атаку на отряд шведских кирасиров. В отчаянной рубке великаны-кирасиры, закованные в крепкие панцири, крушили палашами легкие сотни казаков и хорватов.
Лука скоро понял, что с этими грозными вояками им не справиться, и потому старался держаться в толпе своих, полагая, что скопом им легче будет прорубаться из стальных лав шведов.
– Яким, держись ближе! – кричал Лука, с трудом уклоняясь от натиска мощного кирасира. Его палаш легко сломал саблю Луки, но для второго замаха времени не хватило. Лука успел выхватить трофейный пистоль и разрядить его в живот солдата.
Друг подлетел к нему и отразил удар второго кирасира, но сам получил по плечу. Кровь брызнула из раны. Лука подхватил друга и, нахлестывая лошадей, вырвался из свалки.