Казаки-разбойники
Шрифт:
– Тогда попытаем счастья в островных колониях голландцев, – предложил Назар. – Ихние купцы достаточно сговорчивые, если дело пахнет барышом.
– Это уже что-то дельное, – сказал Ферон. – С этим можно согласиться. Но куда направиться?
– Прежде всего на ближайший остров, где есть купцы, – ответил неуверенно Назар. – Вам лучше об этом знать.
– Надо подумать и прикинуть, – ответил Ферон. – Сгоряча это не делается.
А команду больше беспокоили сокровища бывшего капитана. Сундук в его каюте оказался доверху набит драгоценностями и золотыми монетами.
– Вот сучонок! – волновался Колен, разглядывая массу сокровищ. – Столько награбил, а нам бросал крохи!
– Надо все это поделить по справедливости, – заметил Рядно. – Хоть раз в жизни ощутить тяжесть золота на ладони!
– Правильно! – отозвался Берар. – Хватит все отдавать капитану, – он оглядел товарищей. – Молодец Назар, что добился справедливого дележа добычи!
– А сколько тут может быть, в пересчете на песо или дублоны? – алчно блеснул глазами Рядно.
– Кто ж его знает. Одно ясно – много, на всех хватит, – и Колен блаженно сощурился, пыхнул трубкой и сплюнул.
– Поторопим наших начальников с дележом, – предложил Оливье. – Нечего сокровищам лежать в одном месте.
– Как сказать, – вставил свое слово Лука. – Прежде всего надо избавиться от груза, а уж потом решать все остальное. Не век же нам рыскать по свету в поисках топора на свою шею.
– Или петли, ха-ха-ха! – добавил Терешко.
Наконец сошлись на том, что лучше всего попробовать устроить свои дела на Сен-Мартене. Остров почти пополам был разделен между Францией и Голландией.
– В случае неприятностей легко можно перебраться с одной стороны в другую. Да и народа там не так много, и наш «Хитрый Лис» будет чего-то стоить, – Ферон этим дал согласие на такой маршрут.
Снялись с якорей и, преодолевая противный ветер, двинулись на восток.
При подходе к Ямайке заметили испанский двухмачтовик, явно опасавшийся встречи.
Азарт и алчность тут же сыграли свою роль, после недолгих споров корабль решили догнать и захватить.
До вечера неслись под всеми парусами, но достаточно близко подойти не сумели. Судно оказалось скоростным. Их разделяли каких-то три мили, когда ветер быстро затих и полный штиль опустился на море. Лишь пологая волна покачивала «Хитрого Лиса», да течение слегка несло его к двухмачтовику.
– Проклятье! Надо же такому случиться! – кипятился Ферон. – А ночью он от нас может уйти подальше.
– Подождем, когда полностью стемнеет, и на шлюпках попробуем подойти и захватить, – предложил Реше.
– Три мили – это слишком большое расстояние. Если они не зажгут фонари, то найти их будет трудно, – с сомнением ответил Ферон.
– Посмотрим, как будут развиваться события. Луна всходит поздно, уже за полночь, и можно отложить до этого времени наш поход.
– Да. Подождем. И фонари не жечь. Пусть гадают, где мы.
Двухмачтовик не засветил огни. Его капитан думал так же.
Ферон перед темнотой точно определил по компасу местонахождение судна противника, нанес это на карту и пояснил:
– Можно использовать этот чертеж и с помощью компаса подойти ближе к судну. Они вряд ли ожидают такого маневра. В любом случае, мы можем выиграть.
– Тогда нет смысла ждать луны, капитан, – предложил Реше. – Чем раньше мы выйдем, тем больше шансов на успех.
– Правильно, друг, – согласился Ферон. – Готовь команду. Двух шлюпок будет достаточно. Думаю, что тридцать человек вполне справятся с этим делом.
– Понял, капитан. Я иду готовить команду.
Час спустя две большие шлюпки отвалили от борта и быстро растворились в темноте ночи.
Почти все казаки пошли на шлюпках. Лишь Макей по причине недомогания остался на борту, но долго наставлял своих молодых товарищей, как со шлюпок лучше атаковать корабль.
Реше внимательно следил за компасом, подсвечивая его огоньком сигары, аккуратно прикрывая ее полой кафтана.
Больше часа матросы гребли в указанном Реше направлении. Андрейко, как самый зоркий, следил за морем, и он первым заметил немного в стороне черный неясный силуэт корпуса корабля и более светлые пятна парусов.
– Теперь тихо! – приказал Реше.
Матросы гребли осторожно, стараясь не производить шума.
– Подходим с кормы, как и договорились. Вторая шлюпка зайдет с носа, – Реше явно волновался.
Корпус судна все явственнее проявлялся в черноте ночи. Наконец подошли к корме, руками придержали шлюпку от удара о доски корпуса. Прислушались.
До слуха долетали неясные голоса и звуки шагов на полуюте. Вахта не дремала. Пришлось подождать, пока вторая шлюпка, сделав дугу, не подойдет к носу.
– Готово, – прошептал Реше. – Лезем наверх!
Матросы цепляли кошки за выступы кормовой надстройки, подсаживали друг друга, сдерживая дыхание. Все были босыми и легко поднялись до ближайших окон надстройки.
Лука с Андрейком и Якимом первыми заглянули в открытое окно каюты. Было темно, и ничего углядеть им не удалось. Зато храп доносился явственно. Казаки тихо залезли в каюту. Им удалось определить, что здесь спят двое.
Молча, понимая друг друга и без слов, казаки навалились на головы спящих и ударами кинжалов заставили умолкнуть испанцев навеки.
Они слышали, как другие матросы заполняют каюту. Вторая группа в это время пробиралась в соседнюю.
Подождав, когда все собрались в тесноте каюты, Лука толкнул казаков к двери. В это время с бака послышались крики, грохнул выстрел, и весь корабль огласился воплями.
Группа Луки ринулась в проход, поднялась по трапу на палубу. По дороге они закололи двух не то матросов, не то офицеров, выскочивших в коридор.
На палубе шла пистолетная трескотня, звенели клинки. По светлым теням казаки определяли противника и рубили, стреляли и кололи с остервенением и ожесточенностью.