Казаки-разбойники
Шрифт:
Андрейко оттащил сторожа ближе к спящим.
Минут пять было тихо. Потом раздался сонный недовольный голос француза. Тут же послышался удар, вскрик, и лагерь стал просыпаться. Прозвучал крик Савко, вскочившего на ноги:
– Индейцы! Спасайся!
И хотя его французский был прямо-таки отвратителен, но в ночной темноте и при наличии в лагере казака Андрейки это никого не насторожило. Поднялась паника и гвалт, люди сбегались к Ферону.
Савко мимоходом прикладом оглушил одного француза, возившегося с пистолетом, подхватил оружие и выстрелил в подбегавшего и орущего матроса.
С откоса уже бежали казаки, вопя во все горло и свистя, как в былые времена славных походов и набегов.
Прозвучали два выстрела, но на этом и закончилась пальба. Когда казаки ворвались в лагерь, французы сдались, побросали оружие и с удивлением и ужасом взирали на своих бывших товарищей.
– Запалите еще костры! – приказал Лука. – Всех пленных сюда. Убитые есть?
– У них двое, атаман, – усмехнулся Терешко. – У нас двое легко ранены. Оклемаются!
В свете разведенных теперь костров были видны хмурые лица матросов. Ферон с уже перевязанной рукой стоял впереди, лицо его было бледным.
Лука оглядел редкую толпу французов. Лишь некоторые имели наглость посматривать на казаков злобно, остальные угрюмо молчали, потупив головы.
– Что прикажете с вами делать, господа? – спросил Лука. – Вы поступили с нами преступно и подло. Ограбили, угнали корабль и потеряли его.
– Мы не хотели этого, Люк! – подал голос Жак Дятел.
– Это все козни Реше! – бросил боцман Левер. – Его мало кто поддерживал.
– Но все согласились с ним! Вы все предатели и грабители! Вам нет пощады! Где наши денежки?
– Они и нас грабанули, Люк! – зло выкрикнул Бокан. Он был сильно избит, и в свете костров его лицо выделялось свежими ссадинами и кровоподтеками.
– Хорошо! Поступим так. Будем всех вас судить. И уж не обессудьте, господа, если вам что не понравится.
– Мы готовы с вами мириться, Люк! – смиренно молвил Левер.
– Это решит суд нашего товарищества, – прямолинейно отчеканил Лука. – А теперь всем связать ноги и руки, и пусть досыпают до утра. Да и нам надо передохнуть. День выдался жарким.
Утром после завтрака Лука и Назар организовали суд.
Всех обвиняемых посадили полукругом, и Назар стал дознаваться, как и по чьему почину случилось такое преступление.
Разговоры длились около часа, после чего казаки высказали свое решение по каждому человеку.
Назар потом произнес окончательный приговор:
– Лейтенантов, боцмана Стевежара и еще четверых их пособников – утопить в море! Левер, Бокан и Жак Дятел признаются невиновными. Они освобождаются от наказания, отпускаются на свободу без гроша в кармане и устраивают свои жизни по собственному усмотрению. В случае козней с их стороны мы оставляем за собой право снова осудить их. Если они согласны и дают обещание не вредить нам, то могут удалиться.
Четверо оправданных тут же поклялись на Библии, что не станут мстить.
Им все же выдали по одной монете золотом и проследили, как те удаляются на север, где, по слухам, обосновались французские поселенцы.
Гнетущая тишина опустилась над этой частью берега. После казни семерых моряков настроение не располагало на веселый лад.
Единственное, что немного развеселило казаков, так это осмотр доставшейся им казны Ферона и Реше.
– Теперь надо определить наши дальнейшие действия, – произнес Лука, когда день уже клонился к концу. – Что будем делать и как жить?
– Наверное, прежде всего надо вернуться в поселок, – молвил Макей. – Там у нас захваченный корабль, негры и возможность хоть временно переждать невзгоды и обо всем подумать.
– Именно подумать, – встрепенулся Лука. – А тот корабль требует слишком большого ремонта, и надо вначале прикинуть, стоит ли игра свеч.
– Во всяком случае, мы должны вернуться в поселок, – заметил Омелько. – Там поглядим и решим. Не жить же здесь, на берегу, где и жратвы-то нет никакой.
– Я согласен, – ответил Лука. – Тем более что с едой у нас и вправду плохо. Потому надо торопиться. Завтра на рассвете тронемся. К вечеру следующего дня должны будем вернуться.
На том и порешили, разве что поделили казну, и каждый теперь нес свое сам.
Оказалось, что лейтенанты присваивали себе большую часть из добычи, и теперь каждый казак получил почти вчетверо больше. Это грело душу и сердца, давало надежды на лучшую жизнь.
В Бас-Тер вернулись часа за два до заката. Ветер почти утих, и путешествие прошло без приключений. Даже разговоров было мало. Каждый был погружен в собственные мысли, да и немалый груз давил на плечи изрядно.
На следующий день оказалось, что оставшиеся в поселке французы многое и хорошо сделали. Они обеспечили негров едой, на корабле начали ремонтные работы, а место для жилья увеличили вдвое. Негры уже заканчивали крыть обширный сарай, где вполне можно на первый случай пожить.
И Назар тут же включился в деятельность. Он обзаводился знакомствами, изучал положение дел и уже через неделю заявил, что не намерен возвращаться на родину.
– Я и раньше не хотел, а сейчас и подавно. Остров только обживается, и в этих местах легко обзавестись приличным земельным участком и заняться хозяйством. Я остаюсь!
– А как же мы? – встрепенулся Терешко, его поддержали многие.
– Могу только советовать, но решать будете сами, казаки. Кстати, я почти договорился об обмене судами. Тот двухмачтовик, что стоит в бухте, вполне хорошее судно.
– И что из этого? – с подозрением спросил Губа.
– А то, что желающие смогут на нем вернуться домой. Надо только найти капитана, но это не очень трудная задача. Теперь отсюда будут ходить суда во Францию. Выбор за вами.
– Маловат кораблик-то, – засомневался Рядно.
– Зато никаких трат, даже можно будет выторговать несколько сотен монет в свою пользу. А в нашем положении и это хорошо.
Этот разговор казаки долго обсуждали. Многим нравилось на острове, но тяга к родным местам пересиливала.