Казаки-разбойники
Шрифт:
– Боже мой! Ты ожил? Вот здорово-то! Бог услышал наши молитвы! Привет, дружище! Я так рад, борода!
Друзья обнимались, охлопывали друг друга и кричали, не слушая другого. Тем временем подошли другие пироги. Индианка тронула Назара за руку.
– Мой народ обещать, мой народ исполнять. Пирога, еда, вода, – и она широко повела рукой. В этом движении ощущалась гордость, достоинство и осанка владетельных сеньоров.
Негры перенесли на борт корзины и кули, сложили их на палубе, а Лука с восхищением глядел на индианку. Та не обращала на него никакого внимания, неторопливо спустилась в пирогу, и гребцы ударили веслами. Она так и не обернулась на всем протяжении пути до мыса, за которым и скрылась вместе с остальными лодками.
Вскоре корабль развернули, поставили паруса, подняли якорь и двинулись на север. И вдруг Назар встрепенулся:
– Какие же мы дурни! Забыли расспросить девицу о Гваделупе. Не обходить же весь остров кругом в поисках наших? Вот черт!
– Ничего, найдем! – крикнул Лука, обернувшись к Назару.
– Пошел ты!.. – огрызнулся тот и ушел на полуют к рулевому Колену.
Как оказалось, пленников отвели в деревню в миле от берега, за мыском. Их накормили, напоили и долго расспрашивали, но мало чего узнали – Яким почти не понимал, что говорила ему индианка, а негров вообще во внимание брать было бесполезно.
– Зато я узнал, как зовут эту индианку, Лука!
– Да? И как же, если не секрет?
– Катуари! Все ее так называют. Она там важная особа, Лука.
– С чего бы это так? Разве у индейцев женщин так сильно почитают?
– Кто его знает, но это так. С ней обращаются не так, как с остальными женщинами. Ее слушают, с ней советуются.
– Интересно, откуда же она знает французский? – задумчиво спросил Лука, но ответа не получил. – И что ты еще узнал интересного?
– А что можно узнать? Речи ихней я не понимаю, да и французский едва. Потому и сидел, почти как те негры. Надо речь осваивать. Тебе-то хорошо. Ты уже неплохо понимаешь, а я так и не выучил больше полусотни слов.
Весь день судно тащилось на север. Назар часто заглядывал в чертеж Ферона, поглядывал на море, на горизонт. Он ожидал землю, старался не отходить от штурвала, поминутно поглядывая на компас.
К вечеру ветер посвежел. Это и радовало матросов и в то же время беспокоило. Вдруг ночью проглядят остров и пройдут мимо.
– Взять паруса на гитовы! – приказал Назар. – Будем идти осторожнее. И глядите почаще на море, ребята.
– Думаешь дойти до Гваделупы до утра? – спросил Колен.
– Леший его знает! – волновался Назар. – Что тут думать, коль ничего не понимаешь в судовождении? И определиться мы не умеем.
– Что-то мне море не нравится, – заметил Колен и крутил головой в разные стороны. – Попахивает штормом.
– Не дай бог! Не пугай, Колен! Этого еще нам недоставало!
– Господи, пронеси и помилуй! – взмолился Колен, закатив глаза к небу.
– Назар, лучше немного изменить курс судна на северо-запад.
– Почему ты так говоришь, Лука? – озабоченно спросил Назар.
– Потому что птица туда полетела. Не морская она, на воду сесть не может. Значит, берег там, я уверен.
– Ну и глаз у тебя, Лука! Идем курсом запад-северо-запад, ребята. Подтянуть шкоты. Левого, левого борта, олухи! Теперь убрать слабину брасов левого борта!
Люди с трудом выполняли команды. Негры еще слабо разбирались в снастях, смотрели, что и как делали казаки с Коленом. Но маневр был выполнен. Судно изменило курс и пошло в нужном направлении.
Тревога передалась всем людям. Спать не хотелось. К тому же луну часто закрывали облака, плывущие на север.
Море дышало утробно, волны увеличивались, хотя ветер еще не достиг нужной для этого силы. Ясно было, что где-то недалеко бушевал шторм, и его отголоски проявляются в виде усиления волнения.
А ранним утром, едва взошло солнце, на горизонте появилась волнистая полоса земли. Это было радостное событие. Настроение людей тут же подскочило, на лицах заиграли улыбки. А тут еще поспел завтрак. Раскупорили последнюю бутылку рома, и каждый по глотку отведал его.
И хоть радость близости земли была искренней, но и тревога не покидала команду. Ветер усиливался, облака сменились тучами, и их бег по небу убыстрился. Чайки тревожно носились над морем, кричали тоскливо, тревожно.
– Мы должны успеть, – не раз повторял Назар, поглядывая на землю.
Та приближалась медленно, но неуклонно. К полудню подошли так близко, что смогли разглядеть строения поселка немного дальше на северо-западе, где начиналась скалистая коса бухты.
– Надо обойти мыс мористее, – советовал Колен. – Можно напороться на камни. Осадка у нас небольшая, судно идет лишь с балластом, но все же не стоит рисковать.
Назар послушался. А через пару часов вошли в бухту, в глубине которой заметили домики числом не более полусотни. На склонах холмов виднелись обработанные участки, засеянные и ухоженные.
– Это должен быть Бас-Тер! – воскликнул Назар возбужденно. – Так написано на чертеже Ферона.
– Хорошо бы, – согласился Колен. – Но я не вижу нашего судна.
– А это что за корабль? – спросил Макей и прищурил подслеповатые глаза.
– Это двухмачтовик, дед, – пренебрежительно бросил Колен. – Это не наша посудина. Странно. Неужели «Хитрый Лис» еще не пришел? Этого не может быть. Шторма ведь и в помине не было.
Вскоре заметили на берегу толпу людей. Те махали руками, платками и приплясывали от возбуждения.
Прошло еще с четверть часа, и с судна узнали казаков.
– Но наши там не все! И почти не видно французов! – Яким в волнении взирал на этих людей и чувствовал, что тут что-то не так.
– Да, хлопцы, дело пахнет горелым, – произнес Лука. – Побыстрее бы узнать, что произошло.
Колен посоветовал зайти правее и бросить якорь ближе к скалистому мысу.
– Ветер усиливается, а так судно будет лучше защищено от него. Только не мешает проверить глубины. Будем бросать лот.
Когда бросили якоря, предварительно укрепив канат дополнительным тросом, поспешили в пирогу, приказав неграм ждать их возвращения.