Каждому аз воздам. Кошмар в Чанчуне.
Шрифт:
…Через пятнадцать минут вся группа подполковника Шульга собралась у автобуса. Григорьев ходил смурной, у него непьющего, невыносимо болела голова. Он указал на фляжку с водой, прикреплённую на поясном ремне водителя и мгновенно опорожнил её.
– Всё друзья, всем в автобус и вперед, нас уже ждут на подмосковном аэродроме. Братья Петровы, ко мне!
– Ну что, вдоволь нахлебались тюремной баланды? Как вы умудрились попасть туда, ведь вы калмыки-сарты и ни разу не были в Калмыкии?
– А с нами никто не разбирался, медвежью
– Вот как? А вы тут причём? Это было решение лишь одного человека, неужели оно повлияло на вашу дальнейшую жизнь или это политическая акция?
– Мы не знаем, нам с кондачка, сходу, всунули по ст. 58-1г, припаяли по десятке и поехали мы в казахстанскую пустыню строить какой-то химический завод.
– Дед, а вы уже определили откуда ветер дует? – поинтересовался Шульга.
– О да, Колыма, кадровый СМЕРШ они побоялись трогать, слишком влиятельные люди стояли за нами, но крайних надо было найти во что бы то ни стало, а тут такая оказия, прикомандированные люди, да ещё калмыки. И понеслась душа в рай.
– Сдаётся мне, что всё впоследствии спустили на тормозах не без непосредственного участия Глории Риччи? Ведь она по-прежнему работает на нас, но только более осторожно.
– Колыма, прикрой быстренько рот и придержи свой пытливый ум, не стоит разглашать детали государственной тайны, им это знать не положено. Всё, едем!
Через два часа, они уже были в самолёте и взяли курс на один из аэродромов Подмосковья.
Москва. Утро 3 августа 1945 года.
На военном аэродроме «Измайлово», располагавшийся в пригороде Москвы, где базировался Н-ский отдельный транспортный авиаполк Военно-воздушных сил и Военно-Морского флота, царила суматоха. Транспортные самолёты один за одним взмывали в небо и брали курс на восток. Григорьева и группу Шульги уже встречали. Неприметный капитан, лихо отдал честь Григорьеву, молча передал объемный пакет, вскрыть который, приказано было только по месту прибытия и пригласил на посадку. Невдалеке, у открытой двери штаба находилась группа крепко сбитых людей, в гражданской одежде. Шульга цепким взглядом окинул их и моментально определил, что это военные и военные знающую себе цену. От группы отделилась среднего роста женщина и двинулась навстречу Григорьеву. Её голову покрывала изящная панамка с широченными полями, полувоенные бриджи плотно обхватывали стройные бёдра, часть лица была прикрыта голубой шалью.
– Здравия желаю, товарищ генерал, это и есть ваша группа? – раздался, грудной, с придыханием, голос, – маловато что-то вас. Нас, однако будет побольше.
– С кем имею честь? – спросил сердито, не выспавшиеся Григорьев.
– Майор Красина главный эпидемиолог Красной Армии.
– Мне о вас уже доложили, давайте без официоза, как ваше полное имя?
– Елена Владимировна, со мной еще два сугубо гражданских учёных и группа ОМСБОН из десяти человек.
– Командира группы ОБСНОН пригласите ко мне, а с вами я поговорю позже.
Но эпидемиолог его перебила, – Простите товарищ генерал, но у меня чёткое указание, прежде всего всей вашей группе, не исключая женщин, вколоть противочумную сыворотку.
– Хм, ну что же, видимо я буду первый подвергнут этой экзекуции. Как сказать – подам пример. Через пятнадцать минут всё было кончено, привились все, даже несмотря на жесточайшее сопротивление, чуть ли не силой был привит Абрек.
– Ай, зачем мне этот укол, какая чума-джума и другая холера её задери, я здоров!
– Мы все здоровы, но ради предосторожности, это надо сделать всем, – сердито успокаивала его Красина, то же мне джигит – уколов боится!
– Ну, зачем говоришь так, женщина, я ничего не боюсь, но вам, людям в белых халатах, я не доверяю.
– Придётся верить на слово, давай подставляй руку, иначе вколю в более подобающее место и будет очень неудобно сидеть первые четыре часа.
– О, нет, уважаемая Елена Владимировна, – поддел друга Влад, – там у него джунгли Амазонии. Проводник, однако нужен! Гиви с разворота запустил в него пустой наплечной кобурой, – Еще слово и пешком пойдёшь до Владика. После вакцинации, Гиви подошел к Раечке и Шульге и потирая руку, пожаловался Шульге, – Какая красивая женщина, но злая и неприступная, но что-то в ней есть.
– Вот именно – красивая и породистая лошадка, сдаётся мне и это давно известно, что в каждой прекрасной девушке, в каждой целомудренной женщине, где-то глубоко запрятаны прятаны блядские гены её прабабушки.
– Раечка, порой ты меня поражаешь, своими ёмкими словесными оборотами! Ты о чём вообще? – рассердился Шульга.
– Да всё о той же несравненной Глории Риччи! Красивая, смелая и умная, но с червоточинкой изнутри. Может мне кое-кому напомнить, чем это всё закончилось?
– Забудь, всё давно прошло и где сейчас она, мне не известно.
К Григорьеву подошел и представился высокий, крепкий мужчина, – Здравия желаю товарищ генерал. Капитан НКВД Скворцов, командир сводной группы ОМСБОН.
– А, ходоки, слышал о вас, люди проверенные? Проблем по месту прибытия не будет?
– Мы вместе с 1943 года, ребята как на подбор!
– Это хорошо, – Григорьев передал пакет Шульге и представил его, – на время проведения операции, это ваш непосредственный командир, подполковник Шульга.
– Слышал, слышал о вас товарищ подполковник, вот сейчас довелось лично познакомиться. Как будем разграничивать полномочия?
– Об этом говорить преждевременно. Всё объясню на месте.
Их встретил весь в коже, незнакомый лётчик, из-под реглана выглядывала тельняшка с чёрными полосками, —Товарищ генерал, самолёт готов к полёту, прошу на посадку.
– Ну идёмте, чего мы ждём, – и направился к ближайшему самолёту.
–Товарищ генерал, это самолет ВВС, а мы летим на самолёте ВМФ.
– Вот как? Занятно, а вы каким боком тут? Командир самолёта подошёл ближе, – Приказано, с промежуточными дозаправками в Барнауле и Красноярске, доставить вас в Владивосток.