Каждому аз воздам. Кошмар в Чанчуне.
Шрифт:
Шульге все больше и больше нравилась эта смелая девушка, он ещё не встречал женщину, которая хотела так рьяно не понравиться обществу, но при этом так сильно нравилась всем. Ей было совершенно наплевать, что о ней думает общество. Тем более он видел её в деле, когда в начале 1945 года они совершили довольно опасное нападение на концлагерь, чтобы освободить Глорию Риччи. Это вызывало у Шульги некоторое уважение. Владимир Иванович улыбнулся и согласно покачал головой, другого от этой боевой девушки он и не ожидал. Она, еще в Белоруссии, своими смелыми действиями доказала право находиться в группе ликвидаторов.
– А вы, старший лейтенант что скажете? – обратился
– Как-то раньше, мне не приходилось задумываться, что же из себя представляет человек во все времена, почему он необычайно жесток, алчен, жаден, корыстен, агрессивен, продажен, видимо это уже не изменить никогда! Почему, этот прогнивший мир дикого капитализма, стала идеальной средой обитания для подобного человека? Почему человек человеку – волк? Почему мы поедом едим себе подобных? Почему мы каждым разом придумываем всё новые и новые способы массового истребления человечества? А как же милосердие? Разве не у Бога ли мы должны просить его?
– А будете ли вы сами милосердны к таким людям? И люди ли это вообще?
– Если я сама не проявлю милосердие, то как я могу просить это милосердие у Бога?
– Надеюсь вы измените своё отношение к таким людям, когда узнаете их поближе. Видимо вы уже всё решили и присоединяетесь к нам.
– Биологическому оружию не место на нашей земле.
– Как мне известно, на Западе тоже хватает подобных людоедских мыслей – и даже многие гуманисты питали фантазии о бактериологическом умерщвлении некоторых народов. По нашим сведениям, самые страшные эксперименты, проводившиеся на людях в японском отряде 731, не имеет косвенное отношение к биологическому оружию. Японская империя имеет огромные амбиции, в подобных лабораториях они культивируют смертоубийственные боевые штаммы, которые способны убить миллионы людей. Этого допустить никак нельзя. Ты в деле.
– Ну теперь вы, мой надёжный стрелок, вы что решили? – Шульга знал о непредсказуемом и решительном характере Виктории Веденеевой и поэтому решил опросить её последней.
Эта умная девушка знала себе цену и в тоже время, она своими поступками делала все, чтобы её в группе недолюбливали, её действия воспринимались порой совсем иначе, но чем больше она взбрыкивала, тем больше её начинали тайно уважать. Особенно она очень нравилась Гиви, он за неё стоял горой. Всё-таки, она его протеже.
– Да командир, я знаю, что вы меня считаете непредсказуемой и трудно управляемой, но плохи лишь только те ножи, которые ты чувствуешь в своей спине! Мне это ни к чему! Я прошу простить меня за мою бестактность, но в последнее время, мне трудно верить людям. Чтобы разобраться с будущим и тем более, дожить до будущего, надо сперва навести порядок в настоящем. Я с вами! Ответом были неистовые аплодисменты Абрека.
– На этом всё, всем собрать личные вещи и через три часа выезжаем, а куда…об этом потом.
– А я? – Раечка от возмущения аж покраснела, – Меня никто не хочет спросить, хочу ли я добровольно взгромоздиться к чёрту на рога?
– С тобой всё ясно, и я тебя даже не спрашиваю, или хочешь домой?
– Как домой? Без тебя? Нет, такая перспектива меня не устраивает!
– И я о том же, бегом собирать манатки, слышала приказ?
– Есть мой подполковник!
– Все свободны, а вас Гиви и Влад, я попрошу остаться. Девушки и Владимир Иванович потянулись к выходу.
– Слушайте меня внимательно, нам надо провернуть одно очень рискованное дельце.
– Говори, командир, – Влад заинтересованно взглянул
– О, а разве у нас всегда было иначе? Я не помню, чтобы мы праздно, с прохладцей, выполняли какое-либо задание, – Абрек плотоядно улыбнулся и выхватив из голенища кинжал, молниеносно рубанул кинжалом воздух, – кого-нибудь надо зарезать или живым притащить? Приказывай командир!
– К сожалению, Гиви, это было бы просто, поубивать мешающих нам людей и выполнить задание. Никого мы убивать и резать не будем, – это нам категорически запрещено, а вот остальные действия, приветствуются, но лишь для того, чтобы, особо рьяные служаки нам не слишком мешали.
– Надеюсь, ещё не забыли наш рейд в немецкий концлагерь в 1945 году?
– Да, занятная была заварушка, но, как мне помниться, она нам чуть боком не вышла.
– Предстоящее дело тоже не менее вонючее и не совсем законное, но нам его надо обязательно провернуть.
– Не томи, командир, хватит ходить вокруг да около, освети суть дела, – сердито привстал с кресла Влад, – мы с Гиви за тобой хоть на край света.
– Нам придётся анонимно и можно сказать, незаконно, посетить одно, не очень приятное место, находящиеся в северной части одной из среднеазиатских республик.
– Твою же благородную мать, боюсь ошибиться – опять лагерь, но на нашей территории? Эти заведения вряд ли будут располагать на черноморском побережье.
– Да Влад, ты прав, но попрошу это держать в строгой тайне от остальных членов группы, при неудаче, я хочу, чтобы пострадали только мы и никто больше. Нужно максимально ограничить круг людей, посвящённых в нашу операцию. При неудаче нашего мероприятия запахнет не только трибуналом, но и расстрелом.
– О, шени деда шевеци, даже так? – заинтересованно вскинул голову Гиви, – я в деле, а ты, гуманист хренов, что, успел уже в штаны наложить?
– Абрек, не болтай ерунды и угомонись, давай дослушаем командира. Шульга поудобней устроился в кресле, закинул ногу за ногу и внимательно обвел друзей взглядом.
– Почти весь Северный Казахстан, а это сотни километров безлюдной пустыни – сейчас фактически одна большая зона. В этих местах почти нет обычных аулов с жителями и нам будет очень трудно будет выдать себя за местных. Местные казахи очень подозрительны и бдительны. Нас мигом заметят и могут принять за беглых заключенных, и, либо нас расстреляют на месте, либо сгноят в подвалах, выбивая нужные показания. Но неожиданно выпала удача, нам не придётся тащиться на край географии к белым медведям, или в студёную тундру, где испражняться ходят по двое – один приседает, а другой замерзшее дерьмо отбивает. Нам повезло, действовать придётся в пригороде Актюбинска, Казахской ССР, где живут не только казахи, но и русские, ссыльные немцы, грузины, чеченцы, греки и уйгуры и нам без труда удастся слиться с местным населением. Исправительно-трудовой лагерь п/я 105, находится в пригороде Актюбинска, в простонародье – Актюбинсклаг, где более пятнадцати тысяч заключенных заняты на строительстве ферросплавного комбината. Как будто в насмешку, все наши лагеря НКВД специально построены в крайне холодных районах нашей страны таким образом, что из них почти невозможно сбежать, да, это невозможно, но только если с другой стороны колючей проволоки никто беглецам не будет помогать. Ни заграждения, ни колючая проволока, ни вооружённые солдаты на вышках, ни тщательно грабленая контрольно-следовая полоса в запретной зоне, нам будет не помеха и вопреки сложившемся мнению, побег из «стопятки» всё-таки возможен, надо нам лишь хорошо подготовиться.