Каждому по заслугам
Шрифт:
– Куда бы я пошла с двумя детьми, – рассказывала она как-то Нюсе.
А Нюся от такого мужа сбежала бы сразу. При ее-то характере. Впрочем, Нюсина мама говорила, что из-за этого самого характера на ней никто и не женится. Ну и не надо. И сами проживем. В общем, Ирину Геннадьевну Нюся жалела, а с Сергеем Борисовичем вела себя дерзко, на грани наглости. Он же подругу сына даже уважал. Среди его знакомых она была единственной, кто перед ним не пресмыкался.
– Ладно, шутник, проходи, раздевайся, мой руки. Буду тебя кормить. И рассказывать.
–
Нюся подождала, пока он протопал в кухню, сел на свое привычное место у холодильника. Поставила перед гостем тарелку с жареной картошкой, открыла упаковку с тоненько нарезанными пластиночками копченой колбасы, вытащила из банки несколько соленых огурцов. Ее друг предпочитал именно такую еду, простую и сытную, в то время как мама его была помешана на кулинарии и здоровом питании, отчего часами стояла у плиты, сотворяя очередное полезное, но малосъедобное блюдо. Оба ее сына спасались пиццей, да и Сергей Борисович, Нюся знала, нет-нет да и присоединялся к ним, старательно не замечая страдальческое лицо жены.
– Понимаешь, я практически убеждена, что все эти трупы связаны между собой, – начала Нюся с азартом.
– Какие трупы? – спросил Толик с набитым ртом.
Нюся вздохнула и вернулась к началу. Толик слушал внимательно, не забывая старательно работать челюстями и периодически опуская руку вниз – угощая собаку.
– Не давай ему копченую колбасу и жареную картошку, – возмутилась Нюся. – У него потом расстройство желудка.
– Да брось ты. Пусть ест, ему вкусно и мне тоже.
– Этой ночью, если что, на улицу идти не мне. И напомню, что в последующие тоже.
– Да-да. Я обещал.
– Ладно. Поверю, хотя ты совершенно ненадежный человек, Толик. Так как ты думаешь, я права или нет?
– В том, что копченую колбасу и жареную картошку вредно есть? Права абсолютно.
– В том, что жертвы нашего маньяка неслучайны, балда.
– А маньяк уже наш? – Толик доел картошку и аккуратно собрал растекшееся по тарелке масло хлебной корочкой. – Нюся, ты бы не выдумывала, а. Я понимаю, что ты у нас человек творческий, у тебя фантазия буйная и ищет выхода, но не настолько же.
Нюся снова вздохнула. Уж если Толик относится к ее аргументам так иронически, то Настя и вовсе не оставила бы от них камня на камне. Хорошо, что она ей об этом не рассказала. И все-таки что-то здесь не так. Как хороший фотограф, Нюся умела выстраивать кадр и видеть картинку целиком. Сейчас картинка не выглядела полной, рассыпалась. Что-то в ней было лишнее или, наоборот, чего-то не хватало.
– Толь, а ты его давно в последний раз видел?
– Кого? – уточнил Толик, прихлебывая теперь горячий чай из поставленной перед ним Нюсей кружки.
– Алексея Аркадьевича…
Видя, что Толик продолжает смотреть все с тем же непониманием, Нюся добавила с легкой досадой:
– Гольцова.
Ее гость поперхнулся и облился чаем. Со стуком отставил чашку
– Да я его вообще уже сто лет не видел, ты чего? Зачем он мне сдался?
– Ты же тоже в кружок ходил! – Нюся вдруг возмутилась так сильно, что у нее даже уши запылали. – И тебе было со стариком интересно. Я же видела.
– Ну, было, и что? Он потом от нас сбежал и забыл. И почему тогда мы про него помнить должны?
– Наверное, не должны. Но я почему-то чувствую себя полной свиньей, что бросила его на произвол судьбы. Он же одинокий совсем был. Наверное, радовался бы, если бы мы его проведывали.
– Ага. Радовался. Ты вспомни, как он нас тогда чуть с лестницы не спустил.
– Ну и что? Просто у него было такое настроение. Нам бы в другой раз прийти.
– Ой, Нюся, и что ты все сочиняешь.
– Толь, я все думаю, зачем этот маньяк выпускает кровь из тел.
Толик снова поперхнулся:
– Слушай, тебе точно лекций по уголовному праву не хватает. Чего тебя на ночь глядя на ужасы потянуло? Тебе больше думать не о чем?
– Нет, я серьезно.
Он немного помолчал.
– Слушай, Нюсь, помнишь, мы с тобой где-то полгода назад читали про одну англичанку, которой нужна мужская кровь, потому что у нее какое-то редкое заболевание и без этой крови она не может жить? Я еще предположил, что она вампирша.
– Помню, – согласилась Нюся. – Я тогда прочитала тебе эту новость из интернета, ты сказал, что она вампирша, а оказалось, что нет. Из крови делают какую-то сыворотку, которую она капала в глаза, а без этого могла ослепнуть. И что?
– Вот! А вдруг кто-то убивает людей, потому что ему нужна кровь для такой сыворотки. Причем именно мужская, потому что в ней больше железа. У мужчин гемоглобин выше. Мужчины вообще – высшие существа. – Толик засмеялся. – Это и без интернета понятно.
– Да ну тебя… Но в целом вдруг ты и прав. Знаешь, тут в нашей округе живет одна женщина, ужасно неприятная… У нее что-то с глазами. Они красные, как у кролика, и сухие такие. Просто жуть. В общем, той ночью, когда мы с Тобиком труп нашли, я ее видела. Она шла по улице, как раз с той стороны, понимаешь. А в руках у нее был бидон. И я сейчас подумала: вдруг она в нем несла слитую кровь, чтобы лекарство себе сделать? Как у той англичанки.
Толик смотрел на Нюсю во все глаза. Как будто видел впервые.
– Слушай, Беседина, у тебя просто шикарный ход мыслей. И голова как дом советов. Нет, я серьезно. Я ничего в этом не понимаю, но если ты действительно так считаешь, то просто расскажи обо всем полиции, и все. Ты помнишь, как болезнь называется? Та, от которой нужна сыворотка из крови.
– Нет, не помню. – Нюся поникла. – Но, наверное, это можно найти в интернете по ключевым словам.
– Вот и найди. – Гость решительно поднялся и позвал собаку, давая понять, что им пора уходить. – Старуха с бидоном, ну надо же. Нарочно не придумаешь.