Каждую среду сквозь оптический прицел
Шрифт:
— Я уже успела позабыть о том, как приятно, когда о тебе заботятся, — нежно улыбнулась девушка, доставая теплые вещи. Она давно уже не думала о своем здоровье и том, что нужно беречь себя и от того тот факт, что Фернандес подумал о ней, был особенно приятным.
— Печально, — вздохнул мужчина, наблюдая за действиями Эльзы. Как же хочется подойти к ней, обнять, согреть своим теплом, не просто видеть и слышать её, а ощущать. Кажется, что если сделать это, то и зима сразу закончится. Безумные мысли. Похоже, его психика уже не выдерживает напряжения, еще немного и он окончательно свихнется, тогда его уже не будет ничего волновать. Возможно, это было бы к лучшему. — О
— Да, мы все изменились, потеряли то, что делало нас людьми. Мы думаем о жратве, питье, выживании, но для человека это слишком мало, — Скарлетт закуталась в одеяло. Кажется, она даже ощущает на нем чужой запах — приятный, слегка пряный, едва уловимый. — Знаешь, иногда мне кажется, что мы пошли не тем путем. Мы живем. Нет, мы существуем… Понимаешь…
— Понимаю, но этого не изменить.
— А я хочу попытаться! — девушка тихо хихикнула. — Знаешь, мы только что уничтожили группировку Брейна. Эти твари больше никому не причинять боль… Обычно, мы убиваем всех, кого встречаем, но в этот раз все было иначе. Мы освободили пленницу, девушку моего друга, с которой они не виделись пять лет.
— Глупо, таким нельзя доверять. Эта война изменила всех нас, и мы уже не те, что раньше, никому нельзя доверять.
— Но жить, не веря никому, тоже нельзя. Я так устала от этого. Это убивает нас всех, — неожиданно сбросив с себя одеяло, Эльза принялась скатывать из снега комок. Получалось неуклюже, снег то и дело рассыпался, но девушка не отступала. Хватит с нее серьезности и мрачности, она хочет снеговика и точка! И плевать, что морковки нет, чем-нибудь заменит. — Я хочу подарить нашим людям свет, самый настоящий, тот, что заставит почти угасшие души снова сиять. Так будет жить намного проще. Почему мы должны только бояться? Это неправильно! Всегда должно быть место радости или чему-то светлому!
— И как же ты это сделаешь? — наблюдать за девушкой было невероятно интересно и захватывающе. Сейчас она была такой естественной, воодушевленной и живой, что невольно на губах появлялась улыбка. Именно этого всегда не хватало Ферандесу — настоящих чувств и эмоций, возможности позабыть о том, что мир гибнет и в прямом смысле этого слова катится к чертям.
— Ну, я устрою праздник. Украшу одну из квартир в нашем убежище… Знаешь, в домах до сих пор можно найти разные мелочи, что могут сделать мир ярче. Устрою музыку…угощение, да этот пункт будет самым сложным, но я справлюсь. А дальше сгоню всех и заставлю веселиться! — заявила Эльза, начиная усердно катать снежок по земле, превращая его в большой ком. Увлекательное занятие — одновременно и физическая нагрузка, и что-то увлекательное… Совсем, как в детстве, до того, как началась эта бессмысленная война.
— Ха-ха-ха, так и представляю, как ты стоишь с автоматом в руках, приказываешь всем: «А ну веселиться! Живо! А не то пристрелю!!!», — эта картина так и стояла перед глазами мужчины, сожалевшего лишь об одном, он вряд ли увидит это в реальности. Этот разговор был именно тем, в чем нуждался Жерар — ему не нужно было напрямую задавать вопрос о том, какое решение принять, достаточно было просто смотреть на Эльзу, ловить каждое движение, наслаждаться сиплым, но в то же время мелодичным звуком её голоса. Он не может допустить, чтобы они с Венди погибли, а это значит,
— Если понадобится так и поступлю, — обиженно буркнула девушка. Ну почему, её не воспринимают в серьез?! Неужели её друг считает, что все это глупости и ничем не поможет людям? — Думаешь, что не стоит? Да?
Разогнувшись и прекратив лепить снеговика, Скарлетт взглянула туда, где залег её друг-снайпер. Она физически ощущала, как тот смотрит на нее с нежностью и улыбкой и это было странное, но в то же время прекрасное ощущение единения с кем-то.
— Это глупо, — хрипло ответил Фернандес. — Но знаешь, жить без глупостей невероятно скучно. Делай глупости, покажи людям тот свет, о котором говоришь. Кто знает, быть может это поможет им прожить чуточку дольше и не поддаться зову Теней. Их власть над нами не будет вечной…
— Надеюсь на это, — Эльза послала мужчине улыбку и снова вернулась к своему бесполезному занятию. Сегодня, она не хотела не о чем думать или волноваться, к тому же, под присмотром Жерара, ей ничего не грозит. Он сможет защитить её… Сердце сладостно сжалось — она доверит этому мужчине свою жизнь.
Время шло, Эльза говорила без умолку, рассказывала о планах, мыслях и чувствах, о том, что творится у нее на душе и происходит в её жизни, о прошлом, настоящим и будущем. С каждым словом ей становилось легче, казалось, что она внезапно разделила свою жизнь с кем-то еще, с тем, кто её понимает, словно они две половинки единого целого. Эти среды все, что у них есть, но у других нет и этой малости… Печально…
Когда пришло время прощаться, Скарлетт вновь подарила Жерару улыбку и воздушный поцелуй, а снеговику — свой желтый шарф. Она знала, что делать. Спасать нужно не тела, а души — это единственный путь. А еще, нужно дожить до следующей среды.
====== Эльза: А что, в конце концов, они теряют? ======
Эльза бесшумно проскользнула в комнату Лаксаса, и сразу же увидела блондина сидящего на полу с закрытыми глазами. Его лицо было расслабленным, спокойным и умиротворенным, так что можно было точно сказать, что он не спит. Выжившим снятся только кошмары или не снится ничего, именно поэтому их лица напряжены и мрачны.
— Привет, как ты? — девушка подошла к мужчине, замерев в шаге от него.
— Нормально, если это слово все еще можно употреблять, — блондин открыл глаза и обреченно взглянул на Скарлетт. Он безумно устал, и не только от постоянных сражений, работы, необходимости выживать, но и от ответственности. Этот груз мог раздавить его, да так, что он уже никогда не сможет подняться. Его душа очерствела, у него не осталось никаких интересов или идей, пятилетняя борьба внезапно начала казаться бесполезной. Ему хотелось просто исчезнуть или каким-то образом устроить так, чтобы вообще не рождаться. Жаль, что нельзя вернуться в прошлое и пристрелить самого себя до того, как началась эта бесконечная война, в которой невозможно победить.
— А почему бы нет, можно говорить все, что угодно, да и понятие нормы растяжимое… Хотя должна признать, что я не привыкла видеть тебя таким, — Эльза поежилась от неприятного холодка, пробежавшего вдоль спины. В мире самой большой угрозой были вовсе не Тени или бандиты и маньяки, а то, что угасают души. Кем станет человек, без души? Пустой оболочкой… А мир не терпит пустоты, стремясь её заполнить. Весь вопрос лишь в том, чем именно.
— Прости, но даже мне иногда свойственны минуты слабости, — мрачно усмехнулся блондин. — Не бойся, я скоро возьму себя в руки, и все будет, как раньше.