Каждый сам за себя
Шрифт:
– Ты злишься на меня?
– Я на себя злюсь! Потому что вместо того, чтобы благоразумно выдержать дистанцию, торчу сейчас здесь! Смотрю на тебя! Хочу! И всё это не правильно…
– Ты ждёшь, чтобы я приняла какое-то решение? – догадалась Кира, на что Денис вызывающе фыркнул.
– Да перестань, какое решение ты можешь сейчас принять?! И так, на будущее совет: если вдруг парень предложит тебе принять решение, гони его в шею. Я прекрасно знаю, что происходит с подростками в период полового созревания и желание поскорее стать взрослым… Оно редко кого минуло. Решение всегда принимает
– Ты сейчас уйдёшь? – испуганно выдала Кира, неосознанно метнувшись взглядом к проходу. Денис этому лишь усмехнулся.
– Это было бы очень кстати.
– Не уходи. Я хочу, чтобы ты остался.
– Понятное дело, хочешь. Обидно, что не знаешь, чего именно.
Денис всем своим видом давал понять, что не станет помогать Кире в решении этой дилеммы. Он вальяжно раскинулся в кресле и с тоской поглядывал на стоящую невдалеке бутылку коньяка. Кира маялась в нерешительности, а в итоге поплелась в сторону своей комнаты.
– Спокойной ночи. – буркнула она, когда Денис встал. Тот кивнул.
– Если хочешь, можешь остаться здесь. – предложил он и, разумеется, под словом «здесь», имел в виду вовсе не соседнее кресло.
Кира растерянным взглядом мазнула по расстеленному дивану и втянула голову в плечи. Правда, совсем скоро справилась со своей робостью и вздёрнула носик.
– Я слишком маленькая, чтобы принимать подобные решения! – козырнула она его же аргументом и Денис довольно оскалился.
– Останься. – прозвучало в абсолютной, практически звенящей тишине.
Не заставляя Киру теряться в сомнениях, он сам подхватил одеяло с дивана и завернул её, точно в кокон. Обнял двумя руками и осторожно поцеловал в самый кончик всё ещё вздёрнутого носа. От переизбытка чувств Кира едва не задохнулась. Точно маленькую, Денис подхватил её на руки, устроил у стены, а сам плотно прижался со спины. Его горячее дыхание путалось в её волосах, сильные руки сдавливали поперёк груди, а, без сомнения, возбуждённый член внушительно прижимался к ягодицам.
– Что ещё? – недовольно буркнул Денис, когда Кира завозилась. Он чуть ослабил хватку, позволяя ей развернуться в кольце рук.
По выступившему на щеках румянцу стало понятно, что о решении повернуться к нему лицом Кира успела пожалеть. Она старательно сдерживала бурное дыхание и оттого выглядела ещё более беспомощно.
– Ты не выспишься и завтра не сможешь встать, а я буду чувствовать себя виноватым. – прошептал он и Кира вздохнула.
– Ты уже виноват.
– Не спорю, но ты своим поведением только усугубляешь.
– Ничего не могу с собой поделать. Это интерес. Он увеличивается в геометрической прогрессии. А ты совсем не помогаешь, только дразнишь.
– Тогда давай проясним: как бы ты ни выглядела, как бы ни возбуждала фантазию и желание, ты всё ещё остаёшься ребёнком. А я достаточно дружу с головой, чтобы осознавать, что посвящать тебя в тонкости отношений между мужчиной и женщиной пока рано.
– Но разве…
– Рано, Кира! И это не обсуждается. И в отличие от твоих сверстников меня не нужно поражать степенью готовности и решительности.
– И что же делать?
– Пользоваться
– И когда же это?
– Там посмотрим.
– Ты называешь весьма расплывчатые сроки.
– Да, и, поверь, мне от этого больно физически.
Утро Кира встретила уже одна. Всё, что осталось от Дениса, так это записка. «Будь хорошей девочкой» – черканул он и снизу добавил номер мобильного телефона. Видимо, для того, чтобы знала, куда звонить с отчётом. И никаких тебе милых глупостей или сладких обещаний. Больше он не оставил ничего. Даже грязную посуду за собой прибрал. В какой-то момент Кире показалось, что вчерашний вечер не более чем глупый розыгрыш или игра её воспалённого воображения. А для того, чтобы произвести расчёт, ей требовалось что-то более существенное. Математический ум жаждал фактов, а в её распоряжении находились лишь размытые домыслы.
Казалось бы, после подобных неосторожных высказываний в жизни всё должно было встать с ног на голову, а, по сути, то же унылое серое утро, тот же завтрак, те же обязанности. И только изредка, нет-нет, да и промелькнёт шальная мысль, призывающая тело порхать, а низ живота тяжелеть. Само по себе воспоминание о минувшей ночи заставляло смущённо опускать взгляд и поджимать губы, так и норовившие разъехаться в дурацкой улыбке. Но всё равно оставалось неприятное осознание неправильности происходящего.
Только в школе, сидя за партой и высчитывая очередной алгоритм, удалось отвлечься. Углубляясь в формулы и вычисления, Кира даже счёт времени потеряла. Опомнилась она, уже когда в классе стало совсем тихо, а за окном совершенно темно. Неловко разминая затёкшую от неудобной позы поясницу, Кира досадливо вздохнула. Ровно в тот момент как она подняла голову от конспекта, её глупые девчачьи мысли вернулись. Навалилась тоска и какое-то непривычное, ненормальное для её возраста отчаяние. «Всё же влюбляться – это плохо» – подумала она, неспешно бредя по пустому школьному коридору. «Не было печали!» – пыталась она взбодрить себя, яростно натягивая шапку и перчатки, застёгивая куртку. На смену не приглянувшемуся отчаянию пришла тихая ярость, ведь за день не было ни звонка, ни напоминания, ни милой и такой волнительной переписки, которыми частенько хвастают одноклассницы. Едва не шлёпнувшись на скользкой плитке высокого школьного крыльца, Кира окончательно вышла из себя и визгливо выругалась, капризно топая ножками и неосторожно размахивая рюкзаком, который она так и не успела забросить за спину.
– И кто бы знал, что за личиной уравновешенной и адекватной девчонки скрывается такой темперамент. – посмеялся кто-то за её спиной и Кира воровато оглянулась.
Сердце, разумеется, сделало кульбит. По крайней мере, именно так Кира себя сейчас ощущала. Волнительная радость и неожиданная растерянность. Жар, разливающийся по телу и одновременный шепоток сознания, твердящий, что нужно держать себя в руках. И только когда она разглядела Диму Сорокина, всё разом схлынуло. И радость, и растерянность, и жар. И даже сознание предпочло заткнуться.