Каждый за себя

Леха

Джед развеселился:

– Вижу, вас задели мои слова относительно скуки, – сказал он.

– Ещё чего. Просто я не до такой степени жаждала повышения, чтобы благодарить вас прямо на офисном столе. Кроме того, я второй день выслушиваю попрёки то в том, как ужасно выгляжу, то в том, как поскучнела. Вот и думаю, раз я такая ужасная и скучная, идите-ка вы… к миссис Лауф. Она, наверняка, женщина с огоньком. И повышения тоже жаждет.

Агент Ленгли расхохотался:

– Оказывается, чтобы вы показывали зубы, вас надо щипать.

–

Тот, кто меня ущипнет, останется без пальцев, – заверила его Эледа. – И ещё. Раз уж вы решили приударить за плохой избалованной девочкой, включите фантазию.

Джед слегка прищурился:

– М-да? Могу ли я чисто в превентивных целях уточнить, насколько эта избалованная девочка плоха?

– Не уточняйте. Очень плоха, – отрезала Эледа. – И может стать еще хуже, если угадаете, как её испортить.

– Обещаю над этим подумать, – заверил Ленгли. – Так что готовьтесь к вечеру испортиться по максимуму.

* * *

День выдался ненормальный.

Сперва наезд (а это был именно наезд) Ирвина и Кемпа, потом Винс с его рассказом о настоящем наборе в рейдеры и последующем обучении, потом переговоры и парализатор, затем отходняк и расчлененка. А в завершение – вишенкой на торте – явное одобрение, нет, скорее, даже гордость Винсента за эту мелкую азиатку... Теперь же Хейли вовсе свалил, сказав перед уходом:

– Делай, чего хочешь, только не накосорезь. Вытаскивать будет некому.

Рекс горько усмехнулся. Старший его ГБР говорил, что взрослеть, мол, можно двумя способами: больно или постепенно. Интересно, он сейчас каким взрослеет? Мужики, конечно, всерьёз его не воспринимают, оно и понятно, с их опытом. Он, глядя на них, сам к себе весьма скептически относится и даже не на шутку сомневается, что рейдерство – верный выбор. Рексу по жизни не хватало гибкости. Он ходил или параллельно, или перпендикулярно, потому и отправился в военные, где всё просто и по приказу. В производственной структуре с таким характером не выжить, сожрут сразу.

– Балбес бесхитростный, чего тебе там делать у этих рейдеров, а? – говорил старший, качая головой. – Упёрся же.

Но Рекс, как было верно замечено, упёрся. Его не пускали туда, куда он вознамерился попасть. И не было на свете силы, которая могла бы сдвинуть его с намеченного пути. Старший махнул рукой, мол, на хрен. Дурака учить – только портить.

А теперь, когда эйфория схлынула, Рекс получил-таки возможность рассуждать, наконец, трезво. И уверенность в себе сильно пошатнулась. Но поздно, поздно сокрушаться. Выбор сделан. И отступить – значит признать поражение. Не смог. Не мужик. Кишка тонка, яйца мелки и всё такое. Да и просто обидно! К тому же Ирвин и Кемп, вон, не сказать, что охеренные стратеги и гроссмейстеры. За ними просто опыт. А опыт нарабатывается. То есть дело наживное. И вот он сегодня этот опыт, бля, наращивал. В итоге так нарастил, что сам чуть не офигел в атаке.

Рекс встал с тахты и подошел к окну. С серого неба медленно падал снег… на улице пусто. Чего делать-то? Сидеть тут до прихода Винса, идиот идиотом? Уж лучше идти… нарабатывать опыт дальше. Послоняться, дурь развеять. Хотя чего уж врать-то? Себе самому – зачем? При взгляде на депрессивный пейзаж сердце ёкает – становится жутко от мысли, что не знаешь дороги до точки эвакуации. Не довели. И связи с корпорацией тоже нет, как и знакомых на сто километров вокруг. Хотя…

…Внизу в пустом баре халдей только руками развел:

– Не знаю я, мужик, той девчонки.

– Ну, такая… – Рекс пытался подобрать правильное слово, но сдался и закончил: – Из «Норы».

– «Такая» из «Норы», – хохотнул бармен. – В «Норе» все «такие», парень. И через одну – Викки, Микки, Джесси, Стесси…

– А связаться можно как-то? – не хотел сдаваться собеседник.

– Связывайся. Не вопрос. Лови контакт.

Рекс достал коммуникатор, нажал иконку «принять» и вышел в холл. Гудки тянулись долгие, а потом обволакивающий женский голос сказал:

– «Нора». Что желаете?

– Здрасьте, а с Викки можно поговорить? – выпалил Рекс.

Женщина на том конце соединения рассмеялась:

– Вот, значит, как? С Викки? А я не понравилась?

В этот момент он, наконец, узнал голос, из которого исчезла томность.

– Мэрилин? Нет… ты понравилась… ты очень понравилась, просто…

– Просто ты – олух, – закончила женщина со смехом и спросила: – Чего звонишь-то, чудо малолетнее? Заскучал?

Рекс понял, что отпираться бессмысленно, и сказал:

– Да.

– Так приходи. Дорогу найдёшь?

– Найду, – сразу же ответил он.

Собеседница опять рассмеялась, но не обидно, а как-то… ласково.

– Приходи. Охране на входе скажи, что ко мне. Тебя проводят.

* * *

Мистер Эдтон задыхался. В боку у него кололо, рюкзак оттягивал плечи, спина была мокрая. Пот полз вдоль позвоночника и скатывался за ремень штанов.

– Джо, Джо… – просипел Аллан в спину товарищу, шагавшему впереди. – Погоди… давай… передохнем…

И остановился, привалившись плечом к стене разрушенного дома.

Джордж оглянулся. Выглядел он свежее своего напарника, но тоже заметно вымотанным. Ничего не сказав, Рик опустился на поваленную ржавую бочку из-под автомобильного масла.

Ал просто сполз вдоль стены на корточки. Этот день был самым ужасным днем в его жизни, хотя прежде первенство держал день знакомства с мисс Ховерс. Особенно же страшным казалось то, что этот вот ужасный отвратительный день может оказаться его последним днем.