Каждый за себя
Шрифт:
– Вон отсюда, – сказала агент Ховерс опешившему парню, который до ее появления неторопливо брился, глядя в зеркало.
Юноша поспешно подхватил станок, полотенце и, как был с половиной лица, измазанной в пене, боком протиснулся между нежданными посетителями.
Едва воспитанник интерната вышел, Эледа круто развернулась к своему спутнику и зашипела:
– Ты чего это такое творишь, Винс? Что за эскапада? Тебе в рейдах все мозги отбили? Оба полушария? Или ты их периодически отключаешь, переходя в автономный режим работы, а?
Телохранитель безразлично глядел на собеседницу
– Что молчишь? Ты не забылся ли, мистер Хейли? Откуда тебя вытащили, помнишь?
Винсент продолжал безмолвствовать, и его равнодушие окончательно взбесило Эледу:
– Ты, образина чертова, в последнее время совсем берегов не видишь! – тонкий палец с длинным острым ногтем уткнулся мужчине в грудь. – Решил меня лицом по асфальту повозить? Сперва вызверил этого Ленгли, когда он только приехал, я не знала, как выкрутиться, а теперь, значит, в мой адрес выпад? Никак адаптироваться к жизни в цивилизации не можешь? Всё черные сектора по углам мерещатся? Или хочешь мне карьеру сломать, дурака кусок? Он, значит, для тебя – тыловая крыса, а я – балованная сучка? Так я напомню, кто тебе платит деньги и за что.
Она дернула его за галстук, вынуждая наклониться, чтобы смотреть глаза в глаза:
– Тебе, урод, платит моя семья. И неплохо платит. Причем платит за то, чтобы ты меня – балованную сучку – оберегал. Оберегал, Винс, а не пытался подгадить, когда тебе что-то против шерсти. Решил, всё с рук сойдет за профессионализм? Тут ты ошибся…
Она отпустила его галстук и отступила на шаг, опасно усмехаясь:
– Очень-очень ошибся, Винсент. Я читала твое дело. Если хочешь знать, я была против того, чтобы тебя нанимали. Человек с нестабильной психикой не может быть надежен ни в каком деле. Но я подумала, черт со всем, в конце концов, ты всего лишь тень, которая маячит у меня за спиной. Однако ты, видимо, решил, будто тени позволено что-то там вякать? Тут тебе не рейд, Винс. И приказы здесь отдаю я. Поэтому или ты, как всякий пес, научишься понимать команду «К ноге!», или окажешься на улице.
Винс в ответ на эту эмоциональную речь лишь зло усмехнулся и процедил:
– Ага, конечно. Папу сперва убеди только.
Эледа сделала глубокий вдох, а потом медленный выдох. Лицо у нее от гнева было белым, как мел, а голубые глаза потемнели. Агент Ховерс отвернулась к зеркалу, мягко поправила белокурые волосы, посмотрела в отражение на Винсента и сказала холодно, но совершенно спокойно:
– Пошел вон.
* * *
– Хой, ушастые, как ночка выдалась? – Керро зашел в общий зал, где вместо вчерашней бесшабашной радости царило мрачное спокойствие.
Рейдер плюхнулся на скамью и вытянул ноги.
– Все в норме? – спросил он уже серьезно у глядящего в полупустой стакан Роджера.
– Да так, – скривился вожак кролей. – Дровосек машины выгнать не дал, а Алисин байк только под ней заводится. Побродили чутка вокруг, никого не нашли, вернулись дальше пить.
С этими словами он выцедил сквозь зубы очередной глоток виски и поставил стакан на стол, по-прежнему глядя в никуда.
– Лады, – сказал Керро. – Я пока до Алисы дойду, а ты не исчезай. Серьезный разговор есть.
Роджер в ответ только скривился и снова взялся за стакан. Вид у главкролика был… вот сейчас абсолютно адекватный. Сидит усталый мужик в возрасте «слегка за тридцать», думает о чем-то, явно неприятном, методично набирается, но остается трезвым, отчего мрачнеет еще больше. И мысли, судя по всему, его одолевают самые препоганые.
Поэтому Керро не стал до поры до времени лезть и отправился в спальную зону. Там было тепло, даже жарко, и по-прежнему чисто. На стене красовалось граффити с лесной дорогой к далекому дому.
Что ж, раз натоплено, чисто и все цело, значит, негатив захлестнул кролей не с головой, а так, всего лишь по шею. То есть выкарабкаются быстро и сами. Забавная всё-таки у некоторых реакция на короткую депрессию.
Алиса сидела на спальнике все в том же закутке и ожесточённо чистила автомат, разложив детали на брезенте.
– Если еще раз предложишь ПЗРК или вывести туда, где они водятся... – девушка замолчала и рывком выдернула шомпол.
– Не предложу, – Керро присел на корточки чуть сбоку и сказал: – Раз ты говоришь, что судьба должна свести, значит, так тому и быть. Ты сама-то как?
Алиса с раздражением вытерла лоб тыльной стороной ладони и буркнула:
– К вечеру очухаюсь, с утра буду в норме, – она зло покосилась на выход и сказала с тоской: – Мля… так убить кого-нибудь хочется! А Роджер, сука, все магазины спрятал и не отдает. Не время, мол. Только бармаглотью спарку оставил. Но она ж не для улицы!
В ее голосе звучали искренняя тоска и отчаяние.
– Вернет утром. Обещаю, – постарался утешить ее Керро и, подсев чуть ближе, спросил: – Сходишь завтра с Терезиной находкой к старьевщику? Нормально приодеть, обуть и все такое?..
– И как она? – безо всякого интереса спросила Алиса, после чего оставила оружие и равнодушно повернулась к собеседнику. – Лучше меня?
– Если вдруг проверю, – успокоил ее Керро, – обязательно скажу. Так поможешь?
– Свожу, делов-то, – девушка вновь вернулась к чистке, но из движений ушла прежняя злая резкость. – Там неплохой райончик... интересный.
Керро чуть поколебался, но сел рядом и легонько приобнял собеседницу за плечи.
– Не сейчас, – она не отстранилась, лишь немного напряглась. – Завтра... или послезавтра. Когда время в голове перестанет путаться.
– Я понял, – рейдер легонько поцеловал Алису в щеку и отпустил. – Завтра – значит, завтра.
С этими словами он встал и ушел обратно в общий зал.
Там ничего не изменилось. Роджер сидел на прежнем месте, тупо глядя на полупустую бутылку, а стакан, стоящий напротив него, был пуст.
– Вечером верни ей магазины, уже можно будет, – Керро сел напротив главкролика и, не спрашивая разрешения, налил себе.
– Да хоть сейчас отдам, – Роджер хотел было сплюнуть, но сдержался. – Так все достали. Все и всё. Выйти бы, мля, на улицу и идти, пока патроны не кончатся... или не пристрелят, один хер. Мечта, мля, домик, ёп. Надо было тогда там остаться...