Казнь без злого умысла

Маринина Александра

«Все ясно, – мелькнуло в ее голове, – Ворожцу небезразлична жизнь девочки, дочери его друга, он тоже беспокоится, как и ее родители. И, наверное, недоумевает, почему Лариса раньше не познакомила маму с папой с таким славным юношей. Таким кавалером можно только гордиться. Хотя… все может быть. Например, он женат. Родители точно не одобрили бы этого. А если там еще и ребенок маленький, тогда обструкция обеспечена и в семье, и в прессе».

Между тем на самом интересном месте такой увлекательной беседы компоновка групп переменилась. Коротков удалился в противоположную часть фойе в компании двух солидных мужчин, с которыми его познакомил Смелков, а сам мэр присоединился к ним, ласково обнял жену, шутливо дернул за локон дочь и одарил всех остальных

лучезарной улыбкой. Тут же снова засверкали вспышки фотокамер. Настя заметила, что Петр Сергеевич занял такую позицию, при которой трудно было бы сделать снимок «Мэр и бизнесмен Ворожец – дружба навеки», где оба персонажа получились бы анфас и чуть ли не в обнимку. И поймала быстрый благодарный взгляд мэра, брошенный им в сторону друга. Что ж, между друзьями существует договоренность, и Петр Сергеевич ее соблюдает. Без обид.

А действительно ли без обид? Как знать…

Смелков, не обращая внимания на серьезного вида людей, похожих на чиновников или бизнесменов, норовящих попасться ему на глаза и завести беседу, направил всю мощь своего обаяния на Олега, буквально бомбардируя его вопросами. И снова Настя перехватила тревожный и просительный взгляд, брошенный Ларисой на Ворожца. Петр Сергеевич начал довольно ловко отвлекать мэра, умело втягивая в разговор его супругу Веру.

Все это было мило и даже увлекательно, но надо не забывать, зачем она здесь находится. Настя мысленно вздохнула и переключилась на Галину. Ворожец говорил, что организовал ей сеть СПА-салонов. И грех этим не воспользоваться.

Уже минут через пятнадцать, прогуливаясь с Галиной по фойе и поедая тарталетки (правда, с чем они – Настя определить так и не смогла), выяснилось, что на первом месте по степени обсуждаемости среди жительниц Вербицка стоит убийство Милы Милановской, работавшей на ток-шоу «Персона». Саму Милановскую, занимавшую должность шеф-редактора, телезрители не знали, но когда ее убили, стало известно, что в ходе подготовки программы с мэром Смелковым вылезла какая-то информация про его соперника Горчевского. Вот из-за этой информации Милановскую и убили.

– Гена Лаевич сказал, что рейтинг Горчевского сразу пошел вниз, – говорила Галина, то и дело прикасаясь к Настиной руке, словно стараясь привлечь к себе еще больше внимания. – Все только и судачат, что Горчевский заказал Милановскую.

– Кто такой Лаевич? – терпеливо спрашивала Настя.

Подруга Петра Сергеевича, несомненно, не была глупа, даже напротив. Но дисциплина устной речи явно не была ее сильной стороной. Есть такие люди, которые, едва познакомившись с вами, могут брякнуть: «Ленка разводится с Васей из-за этого Коли». Не понятно ровным счетом ничего. Хотя вполне можно было сказать: «Моя бывшая однокурсница разводится с мужем, у нее роман с коллегой по работе, и она решила уйти к нему». Просто и понятно. Галина сыпала именами и фамилиями, как будто Настя была ее давней знакомой, жила в Вербицке и прекрасно знала всех этих людей. Приходилось постоянно останавливать ее и уточнять, о ком идет речь.

– Гена Лаевич руководит у Кости предвыборным штабом. Они там опросы чуть ли не каждый день проводят. Симпатии населения все больше склоняются к Косте, но если это из-за разговоров о Горчевском и Милановской, то это плохо. Игорь весь извелся, аж почернел, ему с убийствами экологов покоя не дают, а тут еще Горчевский… Знаете, как на него наезжают!

Игорь – это, по-видимому, полковник Баев. А то, что на него наезжают, – вполне понятно. Баев – друг Смелкова. Горчевский – соперник Смелкова. Даже если улики против Горчевского окажутся более чем весомыми, все равно противники нынешнего мэра будут кричать о том, что Баев фальсифицирует материалы дела, чтобы помочь другу в предвыборной борьбе. И Баев попадает между двух огней. Ему сейчас не позавидуешь.

– Вас Петя с Игорем уже познакомил?

– Да мы как-то… сами, – усмехнулась Настя. – Не сказать, чтобы Игорь Валерьевич был очень рад нас видеть.

– Ой, да перестаньте. –

Галина сделала очаровательную смешную гримаску. – Игорек очень милый, только бука немножко, потому что у него служба тяжелая. А пойдемте, я вас с Алисой, его женой, познакомлю, вон они с Игорем стоят.

В цивильном костюме начальник УВД полковник Баев выглядел еще более угрюмым. Рядом с ним, с кислым выражением лица и бокалом шампанского в руке, стояла молодая женщина, которую Настя сперва приняла за его дочь. Но это оказалась жена Игоря Валерьевича.

Заметив Настю, Баев окатил ее таким взглядом, что ей стало не по себе. Господи, ну что они с Коротковым ему сделали? Чем так насолили, что он их воспринимает как кровных врагов? Поняв, что подруга Ворожца целенаправленно двигается в их сторону и собирается знакомить московскую гостью с его женой, Баев заблаговременно отвернулся и отошел якобы в поисках каких-то знакомых.

Через несколько минут общения с молодой женой полковника Настя почувствовала, что у нее сводит челюсти. Глупость и апломб барышни показались ей невыносимыми. Галина заметила, что Настю тяготит разговор, и быстро увела ее под предлогом «ой, я совсем забыла, мы же обещали…», за что Настя была ей искренне благодарна.

– Видите, что делается? – говорила Галина, ловко лавируя в толпе и прокладывая путь к столу с закусками. – Самые лучшие мужики достаются самым дурацким дурам. Я специально вас познакомила, чтобы вы поняли, почему Игорек такая бука. А каким еще станешь с такой женой? Она ему весь мозг вынесла. Когда они познакомились, ей было двадцать два года, муж был, правда, гражданский, но все-таки, жили вместе, она ребенка родила. Малышу еще годика не было, когда Игорь Алиску встретил, и у него крышу сорвало. Вот буквально! Совсем ничего не соображал – так влюбился! А она его не любила совсем, просто на погоны повелась, на должность, на возможности. Ну и заморочила ему голову. Сам развелся, ее от мужика увел, женился на ней, годика через три она ему тоже родила. И после вторых родов из нее такая дурь поперла, что хоть стой, хоть падай, хоть в тайгу в тапочках беги. А Игоря жалко… Ну чего там, любовь – она ведь кого хочешь накроет, она не спрашивает. Он хороший, умный, дело свое знает. И вот так попал…

Стол с закусками заметно опустел, но разжиться фруктами и какими-то десертами все же удалось. Галина с легкой завистью смотрела, как Настя беззаботно поглощает крем-брюле.

– Вот бы мне так, – вздохнула она. – А нельзя. Каждый грамм сахара немедленно откладывается на боках. Мне фигуру надо беречь, у меня же возраст… Ну, сами видите. Еще чуть-чуть – и наступит «вторая свежесть», а мне надо товарный вид сохранить, чтобы мужа найти. И родить, пока еще годы позволяют. Жаль, Петенька у нас убежденный холостяк и детей не хочет, а то я бы за него вышла. Но я детей хочу. И в браке, а не просто так. Я б за кого угодно вышла, лишь бы детей родить и вырастить нормально. Даже за старика, если он еще… ну, способен.

– А роль молоденькой жены при старом муже вас не смущает? – улыбнулась Настя, подивившись такой внезапной откровенности. – Вы же сами только что весьма критично отзывались о супруге полковника.

– Меня-то? – усмехнулась Галина и сунула в рот тоненькую дольку яблока. – Меня вообще ничего не смущает. Петя меня давно приучил к тому, что надо быть тем, что ты есть, и не фиг притворяться. Он мою позицию в этом вопросе знает, свою от меня тоже не скрывает, у нас все по согласию, мы обо всем договорились. И вообще, в таких браках, где между мужем и женой большая разница в возрасте, лично я не вижу ничего плохого. Любовь – она и есть любовь, это несчастье с кем угодно может случиться, как кирпич на голову. Вот Алиска Баева и такие, как она, всем глаза мозолят и заставляют осуждать мужиков в возрасте, которые женятся на молоденьких. И самих молодых жен тоже осуждают. Дескать, расчет, корысть и все такое. А почему обязательно расчет и корысть? Может, у нее тоже любовь! Из-за таких, как Алиска, люди вообще в любовь перестали верить.