Казнь по кругу
Шрифт:
— У меня сведения только по Москве, — скромно заметил Демидов.
— В Москве трех уголовных генералов кончили одномоментно. Этого тебе недостаточно?
— Мне один человек рассказывал, будто бы в сорок четвертом году вице-президент Америки сказал: — «Если будут побеждать немцы, то мы будем помогать русским, а если будут побеждать русские, то немцам. И пусть убивают друг друга как можно больше». Гад, конечно. Но в нашем положении, когда убивают друг друга нелюди, можно только тихо радоваться, — вспомнил диалог на крыше Демидов.
— Ой, много говоришь, Демидов, ой, много! И глупо. Мы должны бороться с преступностью, а не помогать преступникам. Верно я говорю?
— Верно, товарищ генерал. Они и без нашей помощи постреляют друг друга.
— Друг друга! — передразнил Сам. — Хороши друзья. Но я не об этом. На какие мысли наводит тебя этот списочек?
— Идет крупная разборка в уголовном мире.
— Ты дурачок или прикидываешься? Это не разборка, это одномоментное уничтожение блатной головки. Сколько пареньков из этого списка было задержано нами во время операции на том складе?
— Трое, — четко отрапортовал Демидов. — Малахов, Цулая и Сериков.
— Поляк, Князь и Тенор, — безошибочно вспомнил клички генерал. — А Робот и Леший наверняка на вертолете от нас улетели. Пятеро верных законников. А завтра во всероссийском сводном отчете еще таких тройка-пятерка наверняка обнаружится. И оказывается, мой юный друг, что неизвестной пока нам силой ведется отстрел мозгового центра уголовщины.
— У вас уже теория… — не то восхитился, не то укорил Демидов.
— У меня еще и тридцатилетняя практика, — напомнил Сам, — которой у тебя нет. Так что нам необходимо выйти на этих неизвестных.
— Убийц, во всяком случае, надо искать, — согласился Демидов.
— Не убийц, — поправил генерал. — Организацию убийц. Что у тебя в этом направлении делается и сделано?
— Не сделано пока ничего. А делается… Ну, что в таких случаях делается? Как говаривал полковник Смирнов, предварительная маета: допросы очевидцев и твердых свидетелей, экспертная работа по следам и оружию, проверка связей и те де и те пе.
Сам недовольно поморщился, хотя, надо думать, понимал, что требовать сейчас конкретного результата рановато. Поэтому задал весьма странный по своей логике вопрос:
— Кстати о Смирнове. Как там Сырцов?
— Вероятно, путешествует инкогнито.
— А ты ждешь, когда он кончит путешествовать, — догадался генерал.
— Я жду серьезных оперативных данных.
— Но ловить не хочешь, — понял генерал.
— Его поймаешь!
— Он мне нужен, Володя. Найди его.
— Я — вряд ли. А другие — найдут. И доставят вам с дыркой в голове.
— Не каркай. Он мне живым нужен.
— Не я всероссийский розыск объявил.
— И не я. Я полномочий таких не имею…
— Но право предлагать — имеете. Вот и предложили…
— Молчать! — рявкнул недавно такой демократичный генерал. — Забыл, с кем разговариваешь? — Демидов демонстративно вскочил игрушечным солдатиком. Генерал поднялся из-за стола и подошел к Демидову, который, пуча глаза, с деланным испугом следил за перемещениями рассерженного начальства. — Обыск на квартире Сырцова произвели?
— На следующий же день после… инцидента, — запнувшись, ответил Демидов, не желая произносить слово «убийство» в связи с Сырцовым.
— Нашли что-нибудь?
— Ничего. Иначе бы с радостью доложил.
— Замок проверили?
— Эксперты еще колдуют.
— Копаются. Что эти трое? Ты их всерьез тряс?
— Куда уж серьезнее. Все трое ни на слово не отступают от первоначальных показаний.
— Ишь ты, ни на слово… Вот это и должно тебя беспокоить.
— Меня и беспокоит.
Генерал вернулся в роскошное свое кресло и уже оттуда спросил:
— Мешаю работать?
— Никак нет! — гаркнул Демидов.
— Тогда последнее. За Смирновым и его компанией присмотр имеется?
— От случая к случаю. Людей маловато.
— Тебе бы до приезда Махова хоть бы одно дельце размотать, а?
— Хотелось бы, — честно признался Демидов. — Но времени маловато.
— Времени всегда не хватает, — назидательно заметил Сам. — И у меня так: только-только успел с земли на облака вскарабкаться, и вот он, совсем близко — пенсион.
29
Один-одинешенек шел по ухоженной и мирной дорожке от калитки к террасе смирновского дома элегантный и непроницаемый господин, совсем недавно так неудачно и равнодушно делавший многотысячные ставки у рулеточного колеса. Она шагал свободно и не торопясь, как шагает человек, визита которого ждут. В два-то часа ночи.
Но его действительно ждали. В дверях неосвещенной террасы стоял, опираясь на шикарную камышовую трость, весьма и весьма немолодой человек в темной рубашке и светлых брюках.
— Добрый вечер, Александр Иванович! — подойдя, торжественно сказал элегантный и невозмутимый господин.
— И то! — разобрался во всем Александр Иванович. — «Добрая ночь» — не говорят, говорят «Покойной ночи!». Здравствуйте, Сергей Львович.
— Сегодня можно и просто Сеня, — устало разрешил господин.
— Тогда уж Пограничник. Я в прошлый раз забыл тебя спросить: ты что, и кликуху сменил?
— Не сменил. Просто последние двадцать лет меня все зовут по чину: Большой.
— Раз все, значит, больше тебя никого нет. Заходи, Большой.
Почти год прошел с их последней встречи. В конце прошлого лета Смирнов против своей воли из-за сложившихся обстоятельств вынужден был обратиться за помощью к всесильному в блатном мире Сергею Львовичу, Сене, Пограничнику. А до этого не видел отставной муровский полковник российского профессора Мариарти с пятьдесят третьего года, когда тот, только что вернувшийся по амнистии, пытался стопорить в славной столице.