Казнен неопознанным… Повесть о Степане Халтурине
Шрифт:
Местом покушения избрали Одессу, где Стрельников часто бывал и где легче, чем в Киеве, можно было с ним покончить. Фигнер, как член Исполнительного комитета, хорошо знающая Одессу, взялась за организацию покушения.
В первых числах декабря 1881 года Фигнер выехала в Одессу, а через две недели от нее поступила шифрованная телеграмма о том, что необходимые сведения собраны и она ждет людей.
8
Вопрос об «исполнителях» решался на очередном заседании комитета. Так как Халтурин неоднократно
Если бы присутствовали на заседании Желябов, Квятковский, Александр Михайлов или Перовская, любой из них воспротивился бы этому и заявил бы примерно так: «Мы не можем жертвовать Халтуриным ради бешеного пса, которого на другой же день заменят таким же, а может быть, еще более бешеным псом. Халтурина нам никто не заменит. В партии нет другого такого человека!» Но, увы! — Желябова, Квятковского, Перовской уже не было в живых, а Александра Михайлова держали в мрачном каземате Петропавловской крепости.
Другого человека, который бы мог по своему политическому мышлению подняться до них, в комитете не нашлось. И хотя каждый понимал, что Халтурин рвался на новый бой с наследником, ставшим царем Александром III, а отнюдь не с палачом в генеральских погонах, никто не сказал об этом.
Сам Халтурин не мог возразить. Он был очень скромен и застенчив…
Когда решение уже было принято, Халтурин лишь попросил, чтоб ему дали помощника, так как понимал, что Фигнер призвана сыграть роль организатора.
Получив заверение комитета, что помощник ему будет прислан незамедлительно, Халтурин быстро собрался, распростился с всплакнувшими старичками и 31 декабря вечером, в канун нового, 1882 года, прибыл в Одессу.
9
Появиться у Фигнер в такое время, когда все начинали праздновать Новый год, Степан не решился. «Либо сама ушла в гости, либо у нее собрались друзья».
Степан переночевал в гостинице, будучи уверен, что в канун такого праздника им никто интересоваться не будет, и на другой день условным стуком напомнил о себе.
Фигнер сама открыла дверь и, шепнув: «Проходите» — тотчас заперла ее.
Степан разделся в передней и вошел в большую, хорошо обставленную комнату.
Фигнер в длинном праздничном платье, отделанном кружевами, стройная и строгая, с причесанными на прямой пробор черными волосами, стояла посредине комнаты, слегка приподняв голову. Когда Степан вошел, на ее узком бледном лице мелькнула тень улыбки, прямые брови слегка приподнялись и в черных глазах блеснули искорки радости.
— Здравствуйте, Степан Николаевич! С приездом! — сказала она, шагнув ему навстречу, и протянула тонкую белую руку. — А я вас жду уже несколько дней.
— Здравствуйте, Вера Николаевна, — приветливо сказал Степан и, пожав ее руку, присел на указанный стул.
Степан впервые познакомился с Фигнер еще на тайной квартире, на Подьяческой, когда она приносила ему новый паспорт. Но встреча была мимолетной, и он мало что сохранил в памяти. Фигнер показалась ему тогда похожей на монашку.
Второй раз они встретились в Москве, на заседании Исполнительного комитета. Фигнер призывала организовать покушение на прокурора Стрельникова. Говорила горячо, красиво, убежденно. Тогда Степану показалось, что она сама рвется в бой.
И вот они встретились снова. Встретились как соратники по борьбе, призванные вместе свершить возмездие над палачом.
Степан, думая о предстоящей встрече, предполагал, что она будет теплее. Что они сразу сойдутся, как сошлись с Желябовым. Но от первых же слов Фигнер, сказанных вроде бы приветливо, хотя и с оттенком некоторого превосходства, словно бы дохнуло холодком. Однако Степан, всегда несколько настороженно относившийся к интеллигентам, сдержав себя, спросил:
— А что, разве Стрельников уехал?
— Нет, пока здесь, но может уехать в Киев.
— Тогда мы переберемся туда.
— Нет, нет! Надо действовать здесь. — Она достала из тайника в крышке стола вшестеро сложенный лист бумаги. — Вот все сведения. Где Стрельников живет, где обедает, где гуляет, куда ездит на допросы. Полное расписание дня. Вы сегодня же можете, Степан Николаевич, увидеть его и наметить план действий. А что, ваш коллега еще не приехал?
— Нет, но днями будет. Я пока понаблюдаю за Стрельниковым. Вы можете, Вера Николаевна, дать мне эту бумажку?
— Лучше, если б вы вызубрили ее и сожгли.
— Он ходит в генеральской форме?
— Да.
— Тогда все просто. — Степан несколько раз перечитал написанное, чиркнул спичкой и горящую бумажку положил в пепельницу. Когда она сгорела, он собрал пепел, растер в ладонях и высыпал в горшок с цветами.
— Вера Николаевна, я сегодня постараюсь перебраться на частную квартиру и вечером зайду, чтоб сообщить вам адрес. Если явится к вам мой напарник, дайте мне знать.
— Хорошо, Степан Николаевич, я буду вас ждать.
Через несколько дней к Халтурину явился плотный, крепкий человек с тронутыми сединой висками.
— Я — Клименко. Послан комитетом. Бежал из сибирской ссылки, — отрекомендовался он.
— Очень рад, — сказал Степан, пытливо рассматривая рыжеватые глаза Клименко, спрятанные под густыми бровями. — Знаете, на какое дело вы посланы?
— Трошки намекали, когда ехал, — усмехнулся Клименко.
Степану понравились его спокойствие и юмор. Человек, который может шутить перед смертью, — не испугается.