Казнить его дважды

Пратер Ричард Скотт

— А как он все-таки выглядел?

Я повторил описание, которое передал мне Уэверли, прибавив детали из своих личных наблюдений. Она ответила:

— Нет, это мне ничего не говорит, Шелл. Наташа ни о ком не говорила. Тем более о таком, как этот. О, она казалась возбужденной и нервной, но я подумала, что это оттого, что она готовилась к тому самому «танцу смерти», и…

Вивиан продолжала говорить, но я немного отвлекся. Это был целый поток слов, который лился из ее уст, не иссякая. Но когда я описал этого сборщика, что-то произошло. Возникла реакция, которую я не ожидал и не мог понять.

Она сказала: «Это мне ничего не говорит»

Может быть и так, и все же что-то здесь было.

А она все говорила:

— …конечно, пришлось на время приостановить съемки. Бедный Джерри, он потерял все эти деньги, когда я болела, а теперь еще и эта ужасная вещь. Конечно, Наташа закончила свою последнюю сцену. Кроме казни, когда они рубят ей голову. Но для этого можно использовать дублера. Однако Джерри будет так расстроен. Не столько из-за денег, сколько из-за Нат. Они были очень близки в последние недели. Вы, конечно, знаете. Правда, он женат, но он не из тех, кто помнит слова «пока смерть не разлучит…».

— Оставьте это, — сказал я.

Она замолчала. Потом снова посмотрела поверх моего плеча и даже немного подскочила, потом снова уставилась на меня. Я даже оглянулся, желая убедиться, что позади меня не было ничего уж очень интересного. Но там ничего не было. Только стена и, конечно ближе ко мне, мое плечо. Вивиан просто не хотела смотреть мне в лицо.

Странно, когда я упомянул об этом рэкетире и описал его внешность, из нее полился какой-то искусственный поток слов, похожий скорее на нервную реакцию, чем на простой ответ. Я застрелил этого типа здесь же, всего с пару часов назад — но Вивиан утверждает, что ничего не знает об этом, кроме того, что ей сказала соседка. Она ничего не знает, кто участвовал в той перестрелке. Забавно. Если она знала, то зачем ей притворяться, что она не знает.

Но я отложил этот вопрос на время и спросил:

— Вивиан, вы в конце концов сказали не одну, а целых шесть вещей, которые меня крайне интересуют. Может быть, мы поговорим о них по очереди, а не обо всем сразу…

— Я сожалею, — перебила она, — мне кажется, я слишком много наболтала.

— А что, Слэйд и Нат, они были очень близки? — задал я первый вопрос.

— Они встречались последние несколько недель, вы разве не знали? Не думаю, что это был такой уж секрет. Нат сама говорила мне об этом. Ей очень нравился Джерри.

— Да? А Джерри? — поинтересовался я.

— Ну, это было большое чувство, я думаю, что с той и другой стороны.

— А я думал, что Нат и красавец Хауэлл большие друзья.

— О, они были. И до сих пор, уверена, были бы… если бы этого не случилось сегодня утром. — Она помолчала и со вздохом пожала плечами. — Плохо женщине иметь только одного мужчину, верно? Особенно одинокой девушке, вот как я.

Это было верно, она снова оказалась одинокой. Ее четвертый муж, насколько я помнил, сейчас находился в Акапулько, залечивал свои печали, лежа на пляже и восстанавливая свой загар. Я попытался нажать на Вивиан насчет подробностей о Слэйде и Наташе, но она ничего не смогла добавить.

— Так, выходит, это был последний эпизод с участием Наташи, этот самый «танец смерти»?

— Да, если не считать, как Груззак отрубает ей голову мечом. Но это им снять не удалось.

Я это знал. И они на самом деле все равно бы этого не показали. И вы бы так и не увидели, как ее голова слетает с плеч, словно кочан капусты. Но вас держали бы в ожидании этого зрелища. Это были обычные трюки Слэйда, и они действовали безотказно. И приносили деньги. И конечно, были ужасно тошнотворными.

Были выгодными. Хотя этот фильм был просто временным выходом из положения.

— Похоже, что это был последний фильм из серии, который помог бы ему выбраться, — сказал я. — Но Слэйд был уже на самом краю, не так ли? Вы сказали, что некоторое время не снимались…

— Да, когда болела, — подтвердила актриса.

Было трудно представить эту цветущую женщину больной. Если она была так же больна внутри, как выглядит снаружи, то я отпустил бы ей еще лет сто активной жизни. Я усмехнулся.

— Но вы выглядите такой здоровой, — проговорил я, надеясь, что она клюнет на эти слова.

Она клюнула:

— Да нет, не было ничего страшного. Это не повлияло… я хочу сказать, мое состояние не было таким отвратительным, как, скажем, при крапивнице. Скорее всего, это походило на нервное расстройство. Я ужасно устала и никак не могла сосредоточиться. Стала испытывать чувство гадливости. Поэтому несколько дней пробыла дома, а потом обратилась к психиатру.

У меня сложились вполне твердые убеждения в отношении многих вещей, и одной из них был психоанализ. Но среди здешних жителей не принято злословить по адресу шарлатанов-врачей. Поэтому я сказал:

— Уж лучше нервное расстройство, чем крапивница. Готов поклясться, что все расстройства прошли.

Наверное, я задел нужную струну, потому что женщина счастливо улыбнулась.

— Доктор Мейси, — сказала она, — обещал полностью вылечить меня за четыре или пять лет.

— Это грандиозно! Доктор Мейси очень добр к вам. Он и есть ваш психиатр?

— Да. Вы, конечно, о нем слышали? Он один из двух или трех лучших во всем Беверли-Хиллз.

Это означает, подумал я, что среди всех своих собратьев он был чем-то вроде главы семьи. А в Беверли-Хиллз на душу населения приходилось больше психоаналитиков, чем в любом другом месте мира. Я не уверен, но мне кажется, что здесь больше психиатров, чем парикмахеров. Что может вызвать повышенный интерес у будущих историков.

Но, кажется, мы снова сбились с пути, а в обществе Вивиан прямой и узкой дорожкой была только та, которая уводила бы нас от всей этой неразберихи. Поэтому я спросил:

— А что, Слэйд сильно пострадал, когда ему пришлось приостановить съемки?

— Да, он остался без денег, вы же знаете, — затараторила она. — Потом он гнал, чтобы войти в график, и добился этого день или два назад. Теперь он восстановил доверие к себе, как я думаю. Мне кажется, банк отвалил ему кругленькую сумму.

— А что за банк? — насторожился я.