Казтабан
Шрифт:
Не скрывая своего счастья, шумные воробьи носились между верхушками просыпающегося боярышника, а над ними по невероятно синему небу ветер гнал послушные облака, похожие на полупрозрачные клубы хрустального дыма, выпущенного трубой какого-то волшебного паровоза.
Весна ощущалась во всём. Такое далёкое зимой, небо казалось теперь не выше чернеющих тополиных макушек. Ещё недавно скованная морозами земля сейчас мягко пружинила под ногами. Совсем по-другому преломлялся ласковый солнечный свет. Совершенно иначе билось ликующее сердце.
Я, может быть, не так много понял в этой жизни, но одно знаю точно: сколько ни жди лучших времён,
Невозможно объять трёхмерным сознанием те процессы, что запускаются в пространстве, когда ты отправляешься в дорогу. На малейший внутренний импульс тотчас откликается Вселенная и разворачивается, являя порой невероятные чудеса. Такие моменты известны каждому путешественнику: когда, повинуясь необъяснимым законам дороги, события складываются в идеальную мозаику, в ту единственную из миллиардов возможных комбинацию, которая подведёт к важнейшей поворотной точке, новому этапу или нужному осознанию.
Я покинул ущелье. За окном понеслись сначала многочисленные прогревающиеся поля, затем небольшие сёла, уютно пахнущие печным дымом и домашней кухней, а потом под колёсами зашуршала современная трасса, одинаковая во все времена года, хотя и лежащая меж зеленеющих весенних просторов.
Дорога меняет жизнь и оттачивает личность, но и это лишь следствие её главной задачи – позволить отдельному человеку понять себя как равную и неотделимую составляющую мироздания. Невозможны такие инновации, которые восполнили бы бесценный опыт, приобретаемый в пути. Когда ночное небо посылает на землю огонь метеоритных искр, когда весенняя гроза сотрясает просторы и омывает душу, когда случайно встреченный дикий зверь несколько мгновений с любопытством изучает тебя и только после этого ловко исчезает в зарослях, – тогда, ощутив безграничную мощь родной земли, осознаёшь и себя неотъемлемой её частью.
И даже люди, встреченные в пути, – другие. Они оставили на дне потёртых рюкзаков городские маски и, наполнившись светом: природы, дороги, друг друга – в своих живых, горящих глазах несут покой.
Попав однажды в кровь, дорога уже никогда не оставит человека. Вне всяких сомнений, не числом прожитых лет, не чередой запомнившихся дней – жизнь измеряется количеством пройденных километров.
Я открыл окно, и в машину ворвался дурманящий запах наступившей весны.
Глава 7. Тілек
Весна в Каратау уверенно вступала в свои права. Был последний день апреля, и в небольших прохладных ложбинах ещё упрямо лежал посеревший снег, но тут же рядом распускались невысокие яркие цветы предгорий: белая, жёлтая, фиолетовая и розовая россыпь. На каменистых склонах багровели гордые краснокнижные тюльпаны Альберта.
Поднявшись по скалистой расщелине к ближайшей вершине, я любовался захватывающим видом: передо мной, сколько хватало глаз, раскинулась долина, расчерченная тёмными квадратами полей и светлыми полосами дорог. Я изучил ближайшие ущелья и наметил точки закатных съёмок.
Горы, казалось, жили своей собственной жизнью. Повсюду царила деловая суета. На склонах то и дело «оживали» камни – это испуганные кеклики гуськом убегали при моём приближении. Над головой кружила какая-то хищная птица, вдоль русла ручья стоял
Закат выдался живописным. Свинцово-серые скалы, похожие на замки подземного царства, он окрасил в тёплый кофейный цвет, подсветив уютные травянистые полянки и опалив высокие облака. Вечерняя съёмка была окончена, и теперь предстояла ночная.
Дождавшись темноты, я установил технику и сел рядом с размеренно щёлкающим фотоаппаратом. Острые иглы скал были едва освещены и рисовали изломанный контур ночного неба. Я смотрел на звёзды: крупные, частые и очень близкие. Чьи-то жаркие солнца скромно выглядывали из чёрной глубины и казались неотделимыми от довольного урчания ручья и от статных, вызывающих душевный трепет силуэтов гор. Воздух был напоен волнующими запахами сырой травы, камни в скупом освещении приобретали сказочные формы, и весь мир казался волшебным.
Я сидел у костра, когда пришёл чабан. Он присел рядом, благодарно принял кружку с чаем и начал расспрашивать меня о путешествиях. Я с радостью стал делиться впечатлениями – юг Казахстана поразил меня своей богатой историей. Говорят, тут с тяпкой на огороде находят больше реликвий ушедших времён, чем в иных местах случается на археологических раскопках. Чабан слушал меня с интересом, хотя и не всегда понимал. Было видно, что ему не хватает человеческого общения. Мы обсудили плодородные поля и сады Южного Казахстана и сошлись во мнении, что сейчас главное, чтобы не ударили заморозки и не погубили завязавшиеся плоды. Я знаю, что на случай таких встреч в горы принято брать с собой водку и сигареты – универсальный подарок тем, кто большую часть года проводит вдали от городов под открытым небом, но во время закупа почему-то постоянно об этом забываю. Поэтому на прощание я отдал новому знакомому оставшиеся сладости и хлеб.
Прогревать машину не хотелось. Казалось, что шум двигателя как-то навредит этому месту, сломает хрупкую тишину и разрушит необъяснимую магию горной ночи. Ещё раз глянув на звёзды, я отправился спать и проснулся уже перед рассветом, чтобы заснять пробуждающиеся вершины.
Собирая технику и поднимаясь наверх, я отметил в себе какую-то новую решительность. Поездка потихоньку подходила к концу, а останавливаться не хотелось. Раньше мне было не по себе уезжать далеко от Алматы. Я боялся выглядеть чужим, не хотел на собственной родине показаться праздным туристом на прогулке, настолько трепетными были мои ожидания: ведь я по-прежнему не знал, где покоятся мои предки и где могу встретить своих родственников, которых, конечно, всё равно не узнаю…
Удивительная природа, открывшаяся мне в этом путешествии, святые места, привлекающие к себе сотни паломников, доброжелательные люди и приятные встречи по-прежнему казались мне бесценным даром, но всё-таки я начал понимать, что теперь не смогу довольствоваться полученным. Я решил взять всё в свои руки и, вернувшись домой, начать сразу планировать следующую поездку. Это решение вызвало во мне необыкновенный прилив сил и подарило радостную уверенность, с которой я и продолжил работу.
По пути в Тараз, небольшой и очень приветливый город, где я договорился оставить арендованную машину, я заехал в мавзолеи Айши-биби и Бабаджи-хатун, с которыми, как и ожидалось, оказались связаны печальные и красивые истории.