Кедровая бухта

Макомбер Дебби

Закончив эту фразу, Сет положил трубку. Джастин осталась стоять с телефоном в руке, из которого раздавались раздражающие короткие гудки.

Солнце отражалось в яркой зеленой воде залива Пьюджет-Саунд, когда паром отчалил от Бремертонского дока и спокойно поплыл. Это была часовая прогулка до Сиэтла. Стоя у перил, Оливия повернулась к Джеку и улыбнулась. Ветер развевал ее темные волосы, а при дыхании на языке оставался соленый привкус моря.

– Сегодняшний день просто чудесен.

– Эй, –

засмеялся он, – я специально заказал такую погоду.

Оливия закатила глаза.

– Это не шутка, – настаивал Джек, он выглядел так серьезно, что она была готова рассмеяться. – Я сказал: «Господи, в воскресенье у меня такая важная встреча, и я был бы безмерно благодарен твоей помощи по части погоды!»

– Мне кажется, ты сказал, что сделал все сам?

– Так и есть.

Оливия вновь повернулась к перилам, положив на них локти и терпеливо ожидая появления очертаний Сиэтла. Сын Джека Эрик должен встретить их на пристани, и они планировали втроем поужинать у береговой линии. Оливия впервые увидит Эрика, но казалось, Джек волнуется больше ее.

– За последние годы я брала несколько отпусков, – обратилась к Джеку Оливия. – И посещала разные страны, но никогда не видела более красивого места, нежели Сиэтл, когда светит солнце.

– В нем много зелени, – недовольно ответил Джек. – Он должен быть таким после трех месяцев проливного дождя.

– Не пришло ли время сесть под счастливый свет? – спросила Оливия, задавая ему вопрос так, как когда-то спрашивала своих детей.

Когда день был особенно мрачным, а они ругались и жаловались на то, что не могут играть на улице, Оливия заставляла их садиться под светом лампы и читать. Джеймс назвал это счастливым светом, потому что, пока он не улыбнется, мама не позволит ему встать со стула.

– Счастливый свет?

Оливия объяснила, и они шутили на эту тему несколько минут. Когда они замолчали, Оливия заметила, как напряжен Джек. Он оставил ее у перил и прошел на другую сторону парома. Джек выпил уже три чашки кофе и дергался всю дорогу от полуострова Китсап до бухты Элиот.

Оливия узнала Эрика, как только увидела. Такой высокий, как отец, с атлетическим строением тела и, несмотря на выбор одежды, очень похож на Джека.

– Привет, Эрик, – сказала Оливия, протягивая руку.

– Это Оливия Локхарт, – представил ее Джек.

Отец и сын не обнялись и даже не обменялись рукопожатиями. Стэн всегда был импульсивным, поэтому такая сдержанность поразила Оливию.

– Как прошла поездка на пароме? – спросил Эрик, когда они начали прогуливаться вдоль побережья.

– Отлично, – с энтузиазмом отозвался Джек, будто они только что сошли с трапа круизного судна, а не просто плыли по заливу Пьюджет-Саунд в течение часа.

– Есть хотите? – спросил Эрик.

– Умираем от голода.

Оливия взглянула на сына и отца, удивленная неловкостью, которая все еще витала в воздухе. Эрик сказал им, что выбрал ресторан и заказал столик заранее.

– Надеюсь, вы любите крабов, – сказал он, прокладывая себе путь.

– Я люблю, – заверила его Оливия. Эрик повернулся к отцу.

– Я присоединяюсь, – пробормотал Джек. Очевидно, Эрик не был знаком со вкусами отца. И это тоже было странно. Ресторан, на котором остановил свой выбор Эрик, специализировался на свежеприготовленных крабах. Каждому клиенту предоставляли деревянный молоточек. К тому времени, как они закончили разделывать горячих крабов и опускать кусочки в расплавленное масло, разговор протекал с легкостью, и периодически в него вплетался смех.

Все, что касалось еды, было просто великолепно. А после ужина Эрик проводил их обратно на пристань. И он вновь казался таким официальным, и разговор, который так свободно тек во время ужина, неожиданно стал каким-то неловким. Руки Джека продолжали лежать в карманах пальто.

– Я хорошо провел время, – произнес Эрик. Было ли это воображение Оливии, или он действительно был удивлен этим открытием?

– Я тоже, – ответил Джек.

Эрик ничего не говорил в течение минуты, а потом спросил:

– Не хочешь встретиться еще разок?

– С удовольствием, – серьезно проговорил Джек.

– Я тоже.

Эрик обаятельно улыбнулся Оливии:

– Было очень приятно с вами познакомиться.

– Да, мне тоже, Эрик. Пришло время подняться на борт.

– Я буду на связи, – сказал Джек, ведя Оливию к терминалу и киоску с билетами для посетителей, которые были без машин.

Эрик помахал рукой и неторопливой походкой отправился назад.

Джек приобрел билеты и, когда они попали на пристань, сказал:

– Все прошло неплохо, верно?

– Даже очень хорошо.

Оливия могла почувствовать его облегчение, и эта реакция и его отношение к сыну казались ей слегка странными. Все еще размышляя на эту тему, она последовала за Джеком по ступеням к главному доку. Джек быстро шел впереди Оливии и, подойдя к перилам, остановился. Он подставил лицо ветру и смотрел на береговую линию Сиэтла.

– Вот он! – крикнул Джек.

Он положил пальцы в рот и пронзительно свистнул. Эрик оглянулся, увидел их и махнул еще раз.

– Твой сын – настоящий мужчина, – пробормотала Оливия.

– За это надо поблагодарить его мать.

– Ты не был частью его жизни, пока Эрик был ребенком? – Это объяснило бы неловкость в общении между ними.

– Я был рядом, но… Я был не слишком хорошим отцом.

Оливия понимала, о чем говорит Джек. За годы обучения на юридическом факультете и из-за всего остального, чем она занималась, пока ее дети были маленькими, Оливия и сама страдала из-за подобных сожалений. Она хотела быть хорошей матерью, очень хотела, но в сутках так мало часов, чтобы все успеть.