Кедровая бухта
Шрифт:
Официантка принесла им меню, и Грейс выбрала мясной салат с помидорами, яйцами и сыром, Келли же заказала куриный сандвич и бокал молока.
– И с чего папе делать нечто подобное? – спросила Келли, хотя и задавала этот вопрос уже тысячу раз.
Если бы Грейс знала ответ, она могла бы остановить голоса в своей голове. Кроме своих собственных эмоций, она должна учитывать и чувства своих детей. Мэрилин реагировала с яростью и злостью. Келли же было больней. Она была моложе и всегда держалась ближе к отцу. Еще ребенком Келли повсюду преследовала Дэна, а когда достигла подросткового возраста, у нее
Грейс подождала, пока они не доели, и только тогда подняла тему, которую хотела обсудить.
– Ваш отец пропал уже шесть недель назад.
– Я знаю, – произнесла Келли, ее голос звучал сердито. – Мам, я так беспокоюсь за него.
– Я тоже. – Хотя Грейс больше волновалась о другом: что она будет делать, найдя Дэна. – Я хочу, чтобы ты знала – я встречалась с адвокатом.
Келли посмотрела на мать так, будто не понимала.
– С адвокатом, чтобы он помог найти Дэна?
– Нет, я решила подавать на развод.
Келли взяла в руку бокал с водой. Она сделала глоток, и Грейс видела – ее дочь с трудом сохраняет спокойствие.
– Мам, нет! Пожалуйста, не делай этого. Папа вернется. Я знаю это, а когда он появится, мы во всем разберемся. Я уверена – есть причины, по которым он ушел именно так.
– Я делаю это не для того, чтобы наказать твоего отца. На это есть правовое обоснование.
– Правовое обоснование, – повторила Келли, нахмурившись.
Мать рассказала ей о необходимости аннулировать все кредитные карты и о своей ответственности за половину его долгов. Грейс не упомянула, что Дэн использовал кредитку, чтобы купить кольцо для другой женщины. Каждый раз, думая об этом поступке и том, что она узнала цену кольца, у Грейс наворачивались слезы.
– Ты все еще думаешь, что у папы кто-то есть?
Грейс слышала вызов в голосе дочери. Она хотела защитить своих детей, спрятать правду от них, но эта шарада стала для нее слишком тяжелой. Дэн не старался защитить ее. Он оставил жену на всеобщее осмеяние и предоставил ей испытывать мучительные сомнения и неловкость.
– Ты не можешь действительно так считать, – настаивала Келли.
– Именно так я и думаю, – не оправдываясь, ответила Грейс. – Многие вещи заставляют меня думать, что у отца была связь с кем-то на стороне.
– Только не папа. – Келли так яростно покачала головой, что ее клипсы соскользнули и перелетели через стол.
– Я тоже не хочу в это верить, – спокойно проговорила Грейс, пока Келли возвращала украшения. – Думаешь, мне доставляет удовольствие говорить тебе, что я развожусь? Мы с твоим отцом были женаты тридцать пять лет. Это не то решение, которое можно принять с легкостью.
– Подожди еще! – умоляла дочь.
– Чего ждать? Финансового краха? Дэн мог бы сделать какое угодно количество долгов, а я, как мне объяснили, по закону буду отвечать за половину. Развод же спасет от этого.
– Подожди, пока не родится ребенок, – прошептала Келли, ее голос дрожал.
– О, Келли…
– А Мэрилин знает, что ты разводишься с отцом?
– Я говорила с ней на прошлой неделе.
Она откладывала разговор с Келли именно по этой причине. Не важно, виноват Дэн или нет, Келли всегда найдет ему оправдание.
– Ребенок не имеет никакого отношения к разводу, – жестко сказала Грейс. – Абсолютно никакого отношения.
Прекрасные глаза Келли наполнились слезами.
– Дай ему еще время. Прошло всего шесть недель. Шесть адских недель. Шесть самых длинных недель в жизни Грейс. Ее дочь, очевидно, не понимала, что с ней сделало исчезновение Дэна. Ей было тяжело смотреть людям в глаза. Тяжело встречать посетителей в библиотеке с улыбкой, когда ее жизнь разбилась на две части. Грейс видела жалость на их лицах. Она слышала шепот и знала – люди говорят о ней.
– Этот ребенок заслуживает того, чтобы появиться в полной семье, – упрямо проговорила Келли.
Грейс раздумывала, стоит ли ей упоминать, что семью разрушила не мать. Дэн бросил ее, а не наоборот.
А затем, будто выждав, когда сможет нанести завершающий удар, Келли взяла сумочку и вытащила свернутой лист бумаги.
– Что это? – спросила Грейс.
– Фотография твоего внука. Сердце Грейс начало биться быстрей.
– Ты делала УЗИ?
– Это твой внук, мама, – кивнула Келли.
Когда Грейс была беременна, такой техники не существовало. Она изучала округлые очертания и с трудом различала форму ребенка.
– О боже! – прошептала Грейс, находясь в восхищении от увиденного.
– Это и папин внук, – сказала Келли. Сердце Грейс упало. – Скажи мне, что подождешь с разводом.
– Келли…
– Пожалуйста!
– Ладно, – вздохнула Грейс. – Но только до рождения ребенка. Договорились?
– Договорились, – проговорила дочь с улыбкой облегчения.
Глава 13
Оливия Локхарт вышла из «Боинга-767» и сошла вниз по трапу. Она возвращалась из недельной поездки в Сан-Диего, где навещала сына, его жену и их новорожденного ребенка. Изабелла Долорес Локхарт появилась на свет в предрассветные часы восемнадцатого мая. На следу ющее утро Оливия, понимая, что больше не может оставаться в стороне, села на самолет до Калифорнии. За семь коротких дней она окончательно и бесповоротно влюбилась в свою первую внучку.
Забирая багаж, Оливия оглянулась и задалась вопросом – не опоздала ли Джастин. Дочь решила встретить ее в международном аэропорту Сиэтла Такомы, и обычно она была пунктуальна. Оливия, не зная точно, что делать, взяла чемодан и прошла к телефонам.
– Ищете знакомое лицо? – раздался сзади мужской голос.
– Стэн! Что ты здесь делаешь? – Оливия знала голос своего мужа так же хорошо, как свой собственный.
– А ты как думаешь? Приехал забрать тебя.
– Но Джастин…
– Я попросил, чтобы она доверила это задание мне.
Оливия ничего не могла сделать с чувством удивления. Она редко видела Стэна, и говорили они не так уж часто. В пятьдесят шесть он все еще оставался энергичным и красивым мужчиной. Оливия улыбнулась, когда бывший муж поцеловал ее в щеку, а затем забрал у нее сумку. Она клялась любить этого мужчину всю свою жизнь – и, несмотря на развод, продолжала хранить эту клятву. Эта любовь длилась и по сей день благодаря тому, что они когда-то значили друг для друга. Благодаря тому, что у них было, и из-за того, что они потеряли.