Кедровая бухта
Шрифт:
– Я думала, что лучше потеряю ребенка раньше, чем успею построить воздушные замки. А сейчас я осознаю насколько нелепы подобные мысли. – Она сделала глубокий вдох. – Больше никто не знает, что я беременна. Даже мои родители. Я не хотела ничего говорить, пока не дойду до четвертого месяца… если такое вообще возможно.
Сесилия понимала сомнения и страхи подруги. Кэти не хотела подорвать не только свои надежды. Она также беспокоилась о муже и о родителях. Сесилия знала, как тяжела эта ноша. И знала, что ноша становится только тяжелей, если не можешь разделить ее ни с кем.
– Я не могу обещать тебе, что беременность
– О, Сесилия, ты даже не представляешь, как много это для меня значит! – Кэти провела ладонью по щекам. – Я так эмоциональна, когда беременна.
– Мы обе такие. – Сесилия засмеялась, но смех этот был горьким.
Первые месяцы вынашивая Элисон, Сесилия плакала по любому поводу, да и без повода тоже. Сентиментальная реклама могла привести к граду из слез и упаковке использованных салфеток. Истерики порой длились часами.
Кэти коснулась руки Сесилии.
– Ты тоже боишься иметь еще одного ребенка?
Одна только мысль рождала смертельный ужас.
– Я… нет. Ян знает, что я чувствую.
Сесилия едва успела остановиться и не рассказать, что это была одна из причин того, почему она хотела покончить разводом.
– Пусть пройдет время, – посоветовала Кэти, и подруги обнялись вновь. – Господи боже мой, – проговорила она, выдавливая смешок. – Мои волосы уже сухие.
Сесилия взяла пластиковый крючок:
– Я готова мучить тебя.
– Просто помни, что потом наступит моя очередь. Остаток дня прошел в круговороте смеха, разговоров и попкорна, и к тому моменту, как уехала Кэти, Сесилия устала, но находилась в приподнятом настроении. Белые пряди удались. Но что более важно – их дружба стала сильней и глубже благодаря тому, чем поделилась Кэти. Сесилия понимала, почему подруга доверилась ей. Кэти из всех женщин в их группе знала, что Сесилия единственная, кто может представить эту боль и последствия потери ребенка. Не важно, что Кэти была лишь на первых месяцах беременности, когда случился выкидыш. Нерожденный ребенок ранил ее в самое сердце.
Готовясь ко сну, Сесилия посмотрела на фотографию Элисон. Сухой букет с ее свадьбы был заключен в рамку в форме сердца и стоял рядом.
– Цветы от твоего папы, – прошептала Сесилия своей дочери.
А затем протянула руку за блокнотом и ручкой, потому что чувствовала слабость, а душа ее болела.
«16 мая
Дорогой Ян, я не собиралась больше писать тебе. Вероятно, мне не следует делать этого и сейчас. Ничего не изменилось. И ничего не изменится. Но все же я понимаю – ты в моих мыслях. Надеюсь, мы сможем быть дружелюбны по отношению друг к другу.
Я провела весь день с Кэти Леки. Не говори Эндрю, но его жена сейчас частично блондинка. Кэти упомянула, что «Джордж Вашингтон» причалит в порту Сиднея на этой неделе. Ты всегда говорил, что увидишь созвездие Южный Крест. Оно действительно такое потрясающее, как ты рассказываешь? Думаю, так и есть.
Я собиралась бросить школу. На самом деле я не видела смысла в продолжении. Занимаясь двумя предметами в четверть, мне потребуется сто лет, чтобы получить диплом, но потом я решила – это не важно, получу ли я его. Мне нравится учеба, и, как сказал мистер Кавено, знания никогда не бывают пустыми. Мне действительно нра вится мистер Кавено. Я бы хотела, чтобы именно такой человек был моим отцом, хотя должна признать – Бобби старается. Когда привезли твои цветы в день годовщины, я заплакала, и он погладил меня по спине, а затем ушел. Но потом признался, что каждый год в день своего развода напивается. Думал, наверное, что это должно было успокоить меня. Очень странно, но так и произошло.
Это письмо не очень длинное, и я даже не уверена, что отправлю его. На самом деле я хотела поблагодарить тебя за цветы и тоже пожелать счастливой годовщины.
Всего хорошего. Сесилия».
«26 мая
Дорогая Сесилия, я никогда не был так рад, как сегодня утром. И все благодаря твоему письму. Я уже отчаялся получить от тебя весточку. Эндрю сказал, что мои крики были слышны даже на трех нижних палубах. Спасибо тебе, спасибо тебе и спасибо тебе еще раз за твое письмо. Ты и не представляешь, как сильно мне нужно было получить от тебя хотя бы малейшее сообщение.
Я рад, что ты получила цветы. Счастливой годовщины, милая. В первый год был кромешный ад, верно? Но с этих пор все будет лучше. Ты ведь тоже это ощущаешь, да?
Я действительно видел Южный Крест, и созвездие даже более впечатляюще, нежели я полагал. Все могло бы быть лучше только в одном случае – если бы со мной рядом была ты.
Я больше не могу писать. Через пять минут я заступаю на дежурство, и отправлю письмо так быстро, как только смогу. Я хочу сказать тебе еще одну вещь. Ты упоминала, что твой отец напивается в годовщину развода. Очевидно, он сожалеет о многом. Не повторяй его ошибку, Сесилия. Мы нужны друг другу. Я люблю тебя. Нет ничего такого, чего мы не смогли бы преодолеть. Помни это, хорошо? Ян».
– Что-нибудь слышно? – с надеждой спросила Келли, садясь в кабинку в «Блинном дворце».
Ресторан был одним из самых популярных в городе, он славился хорошей едой и большими порциями. По утрам в воскресенье очередь, чтобы занять столик, частенько выходила за пределы помещения.
Дочь позвонила на неделе, и они договорились о встрече в пятницу после работы. Грейс не нужно было торопиться домой, поэтому она могла поужинать где-нибудь. Но все равно чувствовала невероятное стремление спешить в свой дом. Это просто привычка, в итоге решила Грейс. Привычка тридцати пяти лет.
– Нет никаких новостей, – ответила Грейс.
– Мам, он не мог просто исчезнуть с лица земли. Кто-нибудь должен знать хоть что-то.
Даже если и так, ей никто ничего не сказал. Грейс знала лишь одно – она больше не могла оплачивать ус лу ги Роя Макафи. Он предложил несколько вариантов поисков пропавшего мужа, но Грейс постоянно упиралась в тупик. Удрученная и расстроенная, она прекратила свои попытки. К тому же, если бы она смогла уста но вить местонахождение Дэна, что смогла бы сказать? Грейс не собиралась умолять его вернуться домой.