Keep Coming
Шрифт:
Эффи отрицательно кивнула. Это всё, на что она была способна - просто кивать в ответ, не отводя взгляда. Он гасил её злость одним взглядом, делая её покорной. Это не нравилось Тринкет, но перечить потенциальному убийце, когда он стоит в двух шагах от неё, было бы глупо.
– Эффи, я не уверен, как в Вашем случае поведёт себя мой препарат. И Вы должны быть уверенны, что, скрывая от меня симптомы, Вам не станет хуже, - он смотрел, изучал её, а она нервно сглатывала и не знала куда деть руки.
– Как часто мы будем встречаться?
– вопрос прозвучал
– Чем чаще, тем лучше. Но насильно я Вас не хочу держать. Если станет хуже или проявится новый симптом - срочно ко мне.
Она отрывисто кивнула, а Логан одобрительно кивнул в ответ.
Следующие несколько дней прошли в таком же режиме - она замирала на пороге лаборатории, пока он не приглашал её внутрь. Затем допросы, осмотр, но иногда Логан позволял себе взять у неё кровь на анализ. Из всего, что доводилось видеть Тринкет, это было самым удивительным - его глаза меняли цвет, когда он касался её рук, делая укол.
Зелено-карие, словно мокрый мох в лесу, глаза, смотрящие как всегда угрюмо-прохладно, темнели как только игла касалась кожи. Ей даже казалось, что он боялся причинить боль. Мужчина сразу же становился менее ворчливым и смотрел по-доброму и даже заботливо. Это конечно же сбивало с толку, мешало думать. Хотя был и плюс - после того как Эбернети покинул Капитолий, Эффи не находила себе места. Все её мысли были заняты им. Все сны, даже самые страшные были о нём. Всегда о нём. И это сводило с ума даже больше, чем “мёртвое сознание”. Только в одном месте она могла отвлечься от Хеймитча, но почему-то мозг упрямо отрицал этот факт.
Эффи продолжала следить за Логаном издалека. С некоторой досадой она осознала, что он следит за ней в ответ. С каждым днём, он становился ближе, а она больше не боялась его. Эффи не знала, как прекратить это. Не представляла, как вытеснить его обратно в общую массу. Теперь он жил в её мыслях, и отношение к нему неминуемо менялось.
И он чувствовал это, Логан ощущал отдачу.
Каждый день влажный тёплый взгляд убивал в Тринкет эмоции злости и ярости. Он убивал в ней остатки Эбернети, не оставляя после себя ничего. Вакуум. Опустошенность. Она была словно рыба, выброшенная на сушу океаном, выпотрошенная, но ещё не мёртвая.
Не так давно Эффи сделала важное наблюдение: паника в городе достигла невероятных высот. В больнице за неделю появилось несколько зараженных капитолийцев. Ещё через несколько дней больных было уже пять. Каждый третий натягивал на лицо защитную маску, каждый второй сторонился идущих навстречу прохожих. Почти все капитойлицы обсуждали “Синдром Эффи Тринкет”, как самую страшную болезнь. Как Чуму. Когда люди обнаруживали странные симптомы, они до последнего надеялись, что этому найдётся объяснение. Любое, но только не то самое. Синдром, названный её именем. Это казалось абсурдным, и совсем не вызывало злости или раздражения. Наоборот, Тринкет ощущала вину за то, что её любимые капитолийцы боятся.
Хеймитч назвал бы тебя дурой! Ты дура Эффи.
На улице было прохладно, мелкие редкие капельки холодной воды срывались с серого неба и разбивались о землю. Последний летний день выдался пасмурным и холодным, словно уже давно царила осень. Эффи закуталась в куртку, пряча руки в рукава, чтобы хоть немного согреться. Но упрямый ветер хлестал по лицу, и вдыхая его, она думала, что он проникает в неё. Глубоко. Скапливается под сердцем, формируя огромный кусок льда.
Она обернулась, когда услышала своё имя, встречаясь взглядом с Фликерманом. Мужчина резко подскочил к Эффи:
– Разве Октавия не с тобой?
– Нет, ещё вчера уехала куда-то, - пожала плечами Тринкет, рассматривая обеспокоенное лицо друга.
– Дома её нет. Мы хотели встретить тебя вместе, но она ушла раньше. И я не знаю, где она.
– Не переживай, это же Тави. А что значит “дома её нет”?
– она сощурилась и тепло улыбнулась.
– Не хочешь объяснить мне?
– Она осталась у меня вчера, - Фликерман поправил прическу и смущенно улыбнулся.
– Это не то, о чём ты подумала. Просто дружеский визит.
– Фликерман, иногда, мне хочется тебя убить, - фыркнула Эффи, - почему ты не скажешь ей?
И вот тот самый вопрос, который забил в угол лучшего ведущего Панема. Он хлопал ресницами и хватал ртом воздух, пытаясь начать свой ответ, но нужные слова никак не хотели складываться в предложения. Словно её вопрос был огромным камнем, ударившим его по голове. Цезарь Фликерман впервые не смог сказать и слова.
– Не думаю, что ей это нужно, - выдал он, хмурясь, складывая руки на груди.
– Глупости!
Цезарь как-то странно улыбнулся и обнял девушку, чувствуя её мелкую дрожь.
– Ты вся дрожишь! Эффи! Идём быстрее, промокла же!
Нахмурился, ругается. Прижимает к себе одной рукой, делясь своим теплом. Слишком добрый, слишком заботливый. От его заботы ей захотелось расплакаться.
Наконец-то для Тринкет наступил период стабильности. Но стабильность оказалась не тем, что ей было нужно. Она не знала, чего бы ей хотелось, но отчетливо понимала, что этого не хватало. Она стабильно падала вниз. В тёмные углы меланхоличной усталости. В состояние удушающей апатии. А всё потому, что не было нужной эмоции. Нужного катализатора для этой эмоции. Имя крутилось на кончике языка, но Тринкет игнорировала его.
Хеймитч Эбернети. Катализатор моей ярости!
– Эффи, всё нормально?
– она коротко кивнула. Логану этого хватало. Но Фликерман упрямо сверлил её взглядом требуя подробностей.
– Родной мой, я уже опаздываю.
Не нужно. Не заставляй меня говорить это вслух.
Друг провёл её до больницы, останавливаясь у самого кабинета, и тихо шепнул. Не так как обычно, а растерянно, не складно:
– Ты в порядке? Это из-за него, да?