Keeping 13

Уолш Хлоя

Я наблюдала за разворачивающейся сценой, похожей на автомобильную аварию, окаменев, но не в силах отвести взгляд. Женщина в машине смотрела на это в ужасе. Я на мгновение задумалась, знала ли она, что он женат. Если бы она знала, что он злой…

Мой отец выглядел взбешенным, когда отпирал машину и распахивал дверцу. Джонни выглядел таким же разгневанным, но отступил на шаг, давая моему отцу пространство, необходимое для того, чтобы действительно подчиниться его команде и выйти из машины.

Я придвинулась ближе, неуверенная, но нуждающаяся

в том, чтобы подойти к этому ближе, нуждающаяся в том, чтобы пойти к своему парню.

— Ты, — прорычал Джонни, тяжело дыша, когда мой отец встал и повернулся к нему лицом. — Это худший кусок дерьма, с которым я когда — либо имел несчастье столкнуться — и это о чем-то говорит, учитывая, что я объездил весь гребаный мир.

Они стояли лицом к лицу, прижавшись лбами друг к другу, как два разъяренных быка в жаркой схватке. Страх душил меня. Если бы мой отец ударил его, что бы он сделал? Бросил бы он меня? Я ничего не мог контролировать из этого. Я чувствовала себя такой же слабой, как моя мать, — такой же бесполезной.

— Только богу, блядь, известно, как тебе удалось стать ее отцом, — ревел Джонни. — Потому что я чертовски уверен, что не понимаю, как что-то настолько хорошее может получиться из чего-то настолько чертовски токсичного.

— Кто ты, черт возьми, такой? — прорычал мой отец, покраснев.

— Ты должен меня знать, — кипятился Джонни, толкая моего отца с такой силой, что его спина с громким стуком ударилась о борт машины. — Я придурок из регби, помнишь? — Сжав в кулаке рубашку моего отца, Джонни откинул голову назад и ударил моего отца по лицу. Кровь брызнула во все стороны, и я вздрогнула. — Я парень твоей дочери, — продолжил он, снова толкая моего отца к машине, прежде чем замахнуться кулаком и попасть ему в челюсть. — И я умирал от желания познакомиться с тобой.

— Кем, черт возьми, ты себя возомнил, маленький засранец? — взревел мой отец, выплевывая кровь изо рта. — Избалованный придурок из частной школы, вот кто.

— Я скажу тебе, кто я такой, — прорычал Джонни, явно взбешенный, прижимая моего отца к машине. — Это я пытаюсь разобраться с ущербом, который ты причинил ей на всю жизнь. Ты облажался со своими детьми, и тебе даже наплевать. Ты гребаная зараза и заслуживаешь того, чтобы тебя усыпили, как собаку, которой ты и являешься!

— Пожалуйста, не надо! — В ужасе я зависла у капота машины, слишком боясь подойти ближе. — Джонни, — я продолжала всхлипывать снова и снова, а слезы текли по моим щекам. — Пожалуйста, просто уходи прочь.

— Возвращайся в машину, Шэннон! — скомандовал Джонни.

Мой отец повернулся и посмотрел на меня. — Шэннон…

Чувствуя слабость, я попятилась назад, качая головой, как будто это могло каким-то образом помешать ему заговорить со мной.

— Не смотри на нее, блядь! — Джонни взревел, снова ударив моего отца. — Не смотри на нее, черт возьми!

— Джонни, парень, — позвал Гибси, подбегая к нам. — Тебе нужно уйти…

— Назад, мать твою, Гибс! — Джонни взревел. — Я еще не закончил.

Подняв руки, Гибси кивнул и отступил назад.

— Ударь меня в ответ, гребаный трус! — Джонни

зарычал. — Ты так быстро поднимаешь руки на своих детей, черт возьми, попробуй это со мной! Давай, здоровяк, ударь меня. Посмотрим, к чему это тебя приведет!

— Убирайся отсюда, пока я не позвал охрану, — прорычал мой отец. — Ты вскочивший придурок.

— И что ты им скажешь? — Джонни рассмеялся ему в лицо. — Ты не можешь прикоснуться ко мне, змея. — Он снова толкнул его. — А ты — маленькие игры разума? Что бы ты ни делал, чтобы залезть ей в голову? На мне это не сработает. — Он покачал головой и усмехнулся. — Я, блядь, пуленепробиваемый.

— Джонни, — выдавила я. — Пожалуйста, просто отвези меня домой…

Джонни вздрогнул, и яростное рычание прорвалось сквозь него. — Вот как это сработает, — прошипел он, ослабляя хватку на рубашке моего отца. — Ты сядешь обратно в свою машину и уедешь подальше. Ты будешь соблюдать запретительный порядок и оставишь ее в покое. Ты будешь держаться подальше от дома своей дочери и продолжишь игнорировать ее, а я продолжу заделывать дыры, которые ты в ней проделал. И если ты когда-нибудь прикоснешься к ней снова, я узнаю об этом. Один гребаный синяк, я увижу его и узнаю, кто его туда нанес, — прорычал он, тяжело дыша. — И тогда я приду за тобой, и когда я это сделаю, сам бог тебя не спасет. — Он снова толкнул его. — Между нами все ясно, ты, ядовитый кусок дерьма?

Мой отец не ответил, и на мгновение я испугалась, что Джонни не уйдет, но он ушел. Неловко повернувшись, он подошел туда, где я съежилась, и протянул руку.

Сделав шаг вперед, я собралась с духом и вложила свою руку в его, чувствуя, как обязательство, которое он предлагал мне, обвивает мое тело, как плющ. Его прикосновение успокоило что-то глубоко внутри меня, уняв ужас, охвативший меня от того, что я снова оказалась в присутствии моего отца.

— Я знал, что был прав насчет тебя, девочка! — Папа усмехнулся, его карие глаза сузились, глядя на меня. — Ты мне не дочь.

— Она твоя дочь, ты, больной ублюдок. — Отпустив мою руку, Джонни развернулся и зашагал обратно к тому месту, где мой отец открывал дверь. — Но ты никому не отец, — прорычал он, нанося последний, безжалостный удар в челюсть, который сбил моего отца с ног. — Посмотри на этот кусок дерьма, — потребовал Джонни, свирепо глядя в окно на кричащую в машине женщину. — Он издевается над женщинами и детьми, так что тебе следует подумать о бегстве, пока ты еще можешь.

Сказав это, Джонни развернулся и сократил расстояние между нами. — Ты ударил моего отца, — прохрипела я, чувствуя оцепенение, когда он обнял меня за плечи и повел к своей машине.

— Я так и сделал, — выпалил он, крепче обнимая меня за плечи.

— Сильно ударил, — прошептала я, вцепляясь пальцами в его толстовку.

— Он это заслужил.

— Он так и сделал.

— С тобой все в порядке?

— Правда?

— Я не знаю.

— Я тоже.

Распахнув пассажирскую дверцу, Джонни затолкал меня внутрь, прежде чем закрыть дверь и обойти машину со стороны водителя. Забравшись внутрь, он захлопнул дверцу и пристегнул ремень безопасности, стиснув зубы, от него исходило напряжение.