Кекс на пляже
Шрифт:
– Потом!
Парень непонимающе уставился на нас, и Леня язвительно проговорил:
– Познакомься, Надя, это Робертино, наш художник по костюмам.
Как говорится, предчувствия меня не обманули.
– Валентин? – не расслышав, переспросила я. – Надо же, как главный герой…
– Какой еще Валентин? – надулся парень и по слогам повторил: – Ро-бер-ти-но.
– Бу-ра-ти-но, – несмотря на всю драматичность момента, пробормотала я себе под нос.
Ленечка против воли хмыкнул, а дизайнер непонимающе уставился на нас:
– Я
– Робертино, это Надя, – светским тоном Королевы, представлявшей Алисе пудинг, продолжал Леня. – Хочет взять у тебя интервью…
– Я догадался, – обиделся дизайнер и пошел к двери.
Ленечка направился за ним, ну и я поплелась следом.
– Ты все не так понял, – пытаясь забежать сбоку, произнесла я сакраментальную фразу.
– Да все я понял, – не поворачивая головы в мою сторону, отрезал Леня.
– Нет, не все, – настаивала я, но тут мы подошли к искомому костюмерному цеху – надо же, все это время он был так близко!
Ленечка сразу направился к своим, а Робертино выступил на середину зала и встал в картинную позу.
– Привет-привет! – манерно протянул он, хотя только что разговаривал совершенно нормальным тоном. – Все собрались? Начинаем тогда!
Оставшись в одиночестве, я вздохнула и огляделась: в углу стоял ветхий стул с ободранной обивкой, к которому я и направилась. Опустившись на него со всей осторожностью, чтобы не порвать колготки, я тяжело вздохнула. Попасть в дурацкую историю с участием Ленечки и дизайнера – просто отлично! Нетрудно представить, какое мне теперь дадут интервью. Особенно Ленечка… Что подумает Робертино, меня не сильно волновало, хотя, если я явлюсь без статьи, Вадик меня тоже по головке не погладит…
Артисты по очереди выходили на середину зала в костюмах, кривляясь и дурачась. И это называется подгонка? Однако Робертино безобразие отнюдь не пресекал, а даже, кажется, поощрял. Я мрачно наблюдала за всей это веселой суетой – более безумного показа я в жизни не видела, хотя по работе регулярно бывала на самых разнообразных – и по-черному завидовала.
Вот ребята – мои ровесники. Однако один из них – дизайнер, остальные – актеры. А я кто? Банальная журналистка, которых пруд пруди, рубль штучка, десять кучка. И сижу тут в углу, как бедная родственница…
Я заметила, что ко мне направляется Ленечка, и еще сильнее надулась. В костюмчике, красивый, как… черт, даже не с кем сравнить. Вон какой теперь, а я кем была, тем и осталась, еще и статьи о нем писать буду – а что, все может быть. Сейчас наверняка отчитывать будет и выпытывать, что это я в костюмерной наедине с их дорогим Робертино поделывала. Глупо, как в сериале…
– Надь, не скучаешь? – весело спросил он.
Я только хмыкнула.
– Подожди, уже немного осталось, скоро закончим, – ободряюще улыбнулся он, вглядываясь в мою насупленную физиономию.
– Нет, я не могу так работать! – вдруг закричал Робертино. – Что с вами случилось? Растолстели вы за
– Ничего себе! – удивилась я.
– Не обращай внимания, – снисходительно улыбнулся Леня. – Он всегда такой, мы уже привыкли. Шутит-смеется вместе со всеми, а потом вдруг как начнет орать…
– Леонид, тебя не касается? – заметил его отсутствие Робертино. – Немедленно возвращайся, потом будешь с девушкой ворковать!
Ленечка мигом убежал, так ничего и не спросив про костюмерную. Ну вот, ему даже неинтересно!
Я увидела, что в цех кто-то вошел и робко остановился на пороге. Приглядевшись, я узнала Леху. Заметив мой взгляд, он приблизился.
– Привет!
– Привет! – отозвалась я. – А ты еще не уехал?
– Знаешь уже? – усмехнулся он. – Ну конечно, Ленчик теперь…
– А ты завидуешь, что ли? – прищурилась я.
– Да нет, – он отвел глаза. – Просто грустно как-то. Вроде, все окей, а вот…
– Тянет? – понимающе кивнула я.
– Ну да, – неохотно отозвался он. – Я уже втянулся, к ребятам привык, а теперь как будто за бортом…
– А как же Лариска? – осторожно спросила я.
– Ой, не спрашивай, – сморщился он. – Не хочу пока даже думать об этом.
Интересно, а когда еще об этом думать, хотела было возмутиться я, но тут ко мне подлетел Робертино:
– Ну все, Надюш, я в твоем распоряжении.
Я только рот разинула – как будто мы договорились об интервью неделю назад, а работаю я в журнале «Вог»!
Леха цинично хмыкнул и отошел. Ну и пусть думает, что хочет, плевать! Все Лариске расскажу. Хотя нет, мы же в ссоре…
Робертино выжидательно смотрел на меня, и я опомнилась:
– Здесь?
– Да можно и здесь, – пожал плечами он. – Сейчас второй стул принесу.
Пока он бегал за стулом, я вытащила и проверила диктофон.
– Это твое настоящее имя? – с ходу спросила я, когда дизайнер вернулся.
– Нет, – спокойно ответил он. – Но вряд ли это будет интересно нашим читателям.
Я понимающе кивнула и задала следующий вопрос:
– А что тебя вдохновляло, когда ты придумывал костюмы к этому спектаклю?
– Эпоха Шекспира – просто клад для художника, – с воодушевлением начал он. – Мужчины украшали себя не меньше, а иногда даже больше, чем женщины. Но передо мной стояла задача не просто передать колорит эпохи, но и привнести нотки современности, легкие, но отчетливые…
Он так складно вещал, что я отключилась, только машинально поглядывала на диктофон – горит ли лампочка, а то что-то в последнее время он у меня начал барахлить. Смотрела я на Ленечку, весело болтавшего с Юлей-Сильвией – ничего она не толстая, кстати, и вездесущим Лехой. Ужасно хотелось туда, к ним, но я продолжала сидеть и записывать рассуждения Робертино. Хоть с этим повезло, не надо по слову вытягивать, как частенько бывает…