Кентавр выпускает стрелу
Шрифт:
Они молчали, пока луна не поднялась к вершинам пальм.
— Я должна уйти. Проводите меня, — просто сказала она.
— Да, мисс…
— Не называйте меня мисс Бишоп. Мое имя — Маолия.
— Странное имя… Это — как название цветка.
— Так называла меня моя мать. Я не знаю первоначального значения своего имени — оно затеряно в веках, как затеряно многое.
Брент улыбнулся.
— Вы говорите так необычно, что я перестаю верить в вашу реальность.
Он подал девушке руку, и она рассмеялась.
— Надеюсь, вы меня не очень испугались?
— Нет, не очень. Но я почему-то потерял ориентировку во времени. Какой сейчас век?
— Разве это так важно знать?
— Конечно, нет. Но мне хотелось бы как можно более древний…
Они долго ими по залитому лунным светом асфальту, сопровождаемые своими тенями. Брент старался ступать мягче: звук собственных шагов казался ему кощунством.
Вернувшись в холл, Брент глазами отыскал Мелтона. Тот, заметно покачиваясь, что-то с жаром доказывал притихшему обществу.
— Пресс-твист, пресс-твист! — вдруг завопили пьяные голоса.
Люди бросились к столам собирать газеты. Затрещали раздираемые обложки иллюстрированных журналов. Вскоре на полу вырос ворох бумаги, кто-то погасил свет. Женский визг и ритмические вздохи ожившей музыкальной машины сплелись в осатанелый джазовый бред. Огонек зажигалки воровато лизнул газетный лист. Пламя жадно накинулось на добычу. Люди, взявшись за руки, образовали круг с бумажным костром в центре и, повинуясь чьей-то режиссерской воле, нелепо задвигали ногами. Отсветы пламени оранжевыми бликами метались по искаженным лицам, отбрасывая на потолок и стены уродливые жуткие тени.
Брент ощупью нашел на столе сифон и направил себе в лицо прохладную шипучую струю.
— Оставь их в покое, Эл, — послышался голос Мелтона. Он подошел ближе, в руке его поблескивал бокал. — Оставь их в покое — они веселятся на собственных похоронах.
— Это твоя затея?
— Да… если на кладбище вообще нужны затейники.
Они вышли к машине, и Брент сел за руль. Мелтон тяжело плюхнулся на сидение рядом.
— Я забыл предупредить тебя: можешь пользоваться моей машиной, как своей собственной.
— Ты имеешь в виду мою прогулку с мисс Бишоп? Мы отлично дошли пешком.
— Маолия хорошая девушка, и я рад, что вы подружились. Осторожнее, здесь крутой поворот.
— Сиди спокойно. Я еще в состоянии видеть дорожные знаки.
Брент сбавил скорость.
— Она полукровка, — оказал Мелтон. — Ее мать — уроженка этой страны, отец — англичанин. Впрочем, ты его знаешь: в свое время он снискал себе славу самого принципиального оппонента теориям Дирака. Во время войны при бомбардировке немцами Лондона он лишился жены, а сам с двумя детьми переехал в Америку, где и принял вскоре американское гражданство. Том и Маолия получили образование в Калифорнийском университете и, пока был жив отец, работали под его руководством. Как они оказались здесь, для меня не совсем ясно. Мне жаль девочку — она мечтала вернуться на родину своей матери… Сейчас — направо.
Свет фар описал полукруг и выхватил из темноты желтую стену бунгало.
— Мне как-то не верится, что она — дитя нашего века, — продолжал Мелтон. — Она — или далекое прошлое земли, или ее будущее, А скорее — и то и другое.
Брент мягко затормозил машину, сложил руки на баранке руля.
— Когда она уходила, я смотрел ей вслед и думал о том же самом. Спокойной ночи, Боб.
5. ЛЕГЕНДА
На экране пульсировали зеленоватые ободки эллипсов. На мгновение они скрестились в одной точке. Щелчок, вспышка. Пока Брент торопливо записывал данные, магнитные волны омыли изображение, с экрана, и сквозь прозрачную поверхность, иссеченную паутиной логарифмической сетки, показалось лицо Маолии. Она только что отвела напряженный взгляд от шкалы и склонилась над клавиатурой пульта, набирая очередную команду. В глубине прозрачного стенда заклубилась серая дымка, заплясали тонкие эллиптические орбиты. Щелчок, вспышка. Брент машинально отметил точку записал результат. Прояснился экран — отвела взгляд Маолия. Черная волна волос скрадывала половину ее лица. Она была увлечена работой до самозабвения. Щелчок, вспышка.
Брент почти бессознательно выкраивал секунды для взгляда сквозь стенд. Он ждал ее глаз, ждал неизвестно зачем и переживал странное ранящее чувство. Тревожное ощущение чего-то забытого, но грозного взволновало его. Щелчок, вспышка. Брент забыл записать результат.
Наконец, он поймал ее взгляд. Щелчок и вспышка задержались на несколько секунд. Теперь, когда прояснился экран, глаза ее были устремлены на Брента в упор. Световые отблески мешали ему, и он вплотную прильнул к пластмассовой гладкой поверхности. Эти волосы, этот овал лица… О, небо! “Ты стрелял ей в живот, — шептали тогда воспаленные губы Мелтона, — я сидел. Если я выживу — мне будет стыдно жить.”
Из-за стенда вышла Маолия.
— Что с вами? Вам нездоровится?
— Нет, нет, ничего…
— Вам плохо? Я вызову врача.
— Не нужно, — остановил ее Брент. — Останьтесь здесь и не волнуйтесь. Мне показалось… Словом, ваше лицо напомнило мне одного человека… девушку. Теперь, когда я снова вижу вас близко, мне стало спокойнее. Включайте блок настройки и продолжим работу.
Брент вытер потный лоб, перелистал свои записи и подозвал Смита:
— Подготовьте “Сигму” для обработки полученных данные. Возьмите журнал и составьте программу комплексных сопоставлений. Задача ясна?
— Как быть с возможными отклонениями?
— Избавиться от них по схеме кратных исключений. Вы когда-нибудь улыбаетесь, Джанни?
— Не знаю, — ответил озадаченный Смит. — Наверное, я не умею…
— Так научитесь, Джонни, непременно научитесь. Уверяю вас: вы станете совершенно другим человеком.
Золотой диск запутался в развесистых кронах деревьев.
— Сегодня полная луна, — задумчиво сказала Маолия, — помнишь, как месяц назад…
— Тогда я называл тебя — мисс Бишоп, — улыбнулся Брент.
Маолия вздохнула.
— Тебе не скучно? — спросил Брент. — Может быть, зайдем в клуб?
— Нет, нет, — запротестовала девушка. — Сегодня я ухожу слушать джунгли. Джунгли поют при полной луне.
— Я тоже хочу слышать ночную песню джунглей.
— Это дано не каждому. Только тот, кто любит джунгли, услышит их ночной голос.
— Мне дано, потому что я люблю тебя…
Они вышли за границу жилого сектора, и бетонированная тропа увела их в сторону Желтого озера.
В другое время Брент вряд ли согласился бы на прогулку в этот отдаленный уголок, затерянный в буйных зарослях. Но впереди мелькало белое платье Маолии, он старался не отставать. Бесшабашное удальство вдруг овладело им. Он догнал девушку и взял ее за руку.