Кентерберийские рассказы
Шрифт:
Поверьте, что служить я вам готов».
Да вымогательств всяческого рода
Не перечислить мне в четыре года.
Был нюх его на этот счет утончен,
Как у борзой собаки иль у гончей.
Оленя им быстрее не загнать,
Чем он прелюбодея мог поймать
С супругой чьей-нибудь или девицей,
Тогда проворству нечего дивиться,
Когда
И вот случилось, в дальний он приход
Отправился за легкою добычей -
Таков уж был у пристава обычай.
Хотел вдову-старушку припугнуть
И, вызвав в суд, содрать хоть что-нибудь.
И вот в лесочке йомена он встретил
И на приветствие его ответил.
Был йомен тот наряден: весь в зеленом,
Верхом он ехал на коне холеном;
С ним лук и стрелы, шапка на макушке
Зеленая с коричневой опушкой.
«Привет вам, сэр, – его окликнул пристав, -
Дай бог прожить вам в здравии лет триста».
«Спасибо, друг, и вам того желаю.
Вас первого сегодня я встречаю.
Путь держите куда и далеко ль
И направляетесь туда отколь?»
«Да тут поблизости, взыскать налоги
Меня направил господин мой строгий».
«Так, стало быть, приятель, вы бэйлиф [196] ?»
«Вот именно», – сказал наш пристав, скрыв,
Что при суде церковном находился.
Церковным приставом он постыдился
Себя назвать. Презренно это имя.
«A depardieu, так, значит, ты сродни мне.
И я бэйлиф, но редко здесь бываю,
196
Бэйлиф – пристав гражданского суда.
В округе этой никого не знаю.
Давай же подружимся мы с тобой.
Знай, полный кошелек всегда со мной.
А если вздумаешь нас посетить,
Готов с тобой и дом свой разделить».
Не разобрав, что дело тут нечисто:
«A gra'merci» [197] , – ему ответил пристав.
И вот решили: надо им дружить,
Почаще время вместе проводить.
Был пристав говорлив и любопытен,
В своих расспросах скор и ненасытен:
«Где вы живете, дорогой мой брат?
197
Большое спасибо (фр.).
К вам в гости завернуть я был бы рад».
«Живу я, друг, на севере далеко, [198]
Но раз мы повстречались волей рока,
Наверное, по мне ты затоскуешь
И моего жилища не минуешь».
«Хотел бы с вами чаще я встречаться,
Чтоб можно было опытом меняться.
По ремеслу вы пристав, как и я,
К тому ж отныне с вами мы друзья.
Вы мне расскажете свои приемы.
Они мне, может статься, незнакомы.
Коль
198
По древнегерманской мифологии, ад – «царство хлада и мрака» – был на севере. Там же было, по представлению средневековья, и обиталище Люцифера (Мильтон, «Потерянный рай», стихи 755 – 760).
Мои грехи покрыть мне помогите».
«Да нет, мой друг, мне не к чему таиться,
Но только нечем мне с тобой делиться.
Совсем ничтожен личный мой доход:
Что соберу – хозяину идет,
А у меня хозяин очень строгий.
И вот всю жизнь бью по дорогам ноги.
Я вымогательством одним кормлюсь,
Из года в год я так и этак бьюсь,
Лишь бы с людей хоть что-нибудь содрать.
Вот все, мой друг, что я могу сказать».
«Вот именно, так поступать и надо, -
Воскликнул пристав, – друг мой, сердце радо
Об этом слышать. Я их не щажу,
Коль попадутся – петлей пригрожу
И обираю их дома до нитки,
Как ни были б они в уловках прытки.
Да в самом деле, коль не вымогать,
Пришлось бы мне с семьею голодать.
И нечего о том в исповедальне
Нам каяться; в чужой опочивальне
Сам исповедник побывал не раз,
Так грех ему винить облыжно нас,
Что мы кошель у грешников срезаем, -
Мы тем вертеп разврата очищаем.
Теперь открыть свое должны вы имя,
Чтоб вас назвать приятелем своим я
Пред всеми мог». Качнулся, словно в зыбке,
В седле высоком йомен, тень улыбки
Коснулась уст его, и он сказал:
«Мой добрый друг, я вовсе не скрывал,
Что родом бес я, что пришел из ада,
Что мне туда вернуться вскоре надо,
Все недоимки на земле собрав.
Ты в основном был совершенно прав:
И мне доход дают грехи людские,
Опять же прав ты – все равно какие.
И я готов на край земли скакать,
Чтоб тот оброк любой ценой взыскать».
«Не может быть! – тут пристав закричал.
–
А я-то вас за йомена считал.
Да, но каков ваш облик и наряд,
Когда к себе вернетесь вы назад?»
«В аду определенной нету формы,
А на земле – тут с некоторых пор мы
Какой угодно принимаем вид.
И, судя по тому, кто как глядит,
Он человека, обезьяну видит
Иль даже ангела (пусть не обидит
Тебя тот облик, мой дражайший друг).
И фокусник одним проворством рук
Вам чудеса показывает; что же,
Так с черта можно спрашивать и строже».
«А почему столь разные обличья
Вы принимаете? Из страха? Для приличья?»
А черт ему: «Затем, чтоб нам верней
Настичь добычу, подружиться с ней».
«Да, но к чему вам хлопоты такие?»
«Причины есть, мой друг, кое-какие.
О них сейчас рассказывать мне лень.
Да и к тому ж я потерял весь день;
За утро ничего не перепало.
Хвалиться мне добычей не пристало.
Ловить ее – вот думаю о чем,