Кэнто
Шрифт:
Мысли, сбившиеся в комок и катившиеся уже сами по себе, остановил Мидзусима:
– Хасэгава-сан, теперь уже поздно.
– Что поздно? – Кэнто испуганно посмотрел на профессора.
– Отказываться. Вы не можете отказаться. Я пойду до конца. Я искренне верю, что, расшифровав систему, мы получим всё.
– Опять вы говорите абстрактно.
– Ошаспели хотят найти свою противоположность. Равную силу. Игра – один из их инструментов. В столкновении этих двух сил победителю достанется всё.
– Но как выглядит
Мидзусима внимательно посмотрел на Кэнто и внезапно расхохотался. Он смеялся долго и громко. Посетители парка, улыбаясь, смотрели на забавного высокого старика в западной одежде. Вечерело. Небо окрашивалось оранжевым.
– Бросьте, – наконец продолжил разговор профессор. – Наградой будет ваша независимость от вероятностной модели. Если рассмотреть это уравнение… Ах да, я вам не показывал уравнения. Не важно. Если решить обратную задачу, то можно утверждать, что такой человек будет обладать абсолютной удачей. Хотите – продолжайте жить, как вам вздумается. Копайтесь в огороде: у вас будет расти всё, что пожелаете. И это будут лучшие, лучшие баклажаны… или что вы там хотели выращивать? Хотите путешествовать – вперёд! Нет, зачем так мелко? Хотите заняться автогонками? Вы станете чемпионом мира. Хасэгава с кубком в окружении девушек! А-а-а, девушки. С девушками тоже всё будет так, как вы захотите, Хасэгава-сан.
– Вы не смеётесь надо мной? – спросил Кэнто, когда Мидзусима замолчал, переводя дыхание.
– Нет, друг мой. Это правда. Так устроен мир. Вы станете этим человеком. А я стану учёным, который сотворил такого человека – это всё, что мне надо. Мы вместе?
Кэнто медленно кивнул и Мидзусима кивнул в ответ.
11
Через два дня в комнату Кэнто постучал Ории, домовладелец.
– Хасэгава-сан, прошу прощения за беспокойство. Вас к телефону.
В квартире, которую занимали Кэнто и Нацуки, не было телефона. Свой аппарат в таких домах вообще редкость, и жильцы пользовались общим номером. Точнее говоря, номера было два: один стоял у домовладельца, другой висел на стене второго этажа, в конце балкона, куда выходили квартиры. Однако там продолжался бесконечный ремонт, и аппарат временно сняли.
– Хасэгава-сан, – услышал Кэнто голос Мидзусимы из толстой пластиковой трубки с растянутым витым проводом, провисавшим до самого пола, – давайте встретимся. У меня хорошие новости. Вы свободны?
Кэнто добрался до университета и заплутал, разыскивая названное профессором место. Он остановился перед длинным двухэтажным зданием из красного кирпича. Живая изгородь перед зданием выглядела совсем плохо: листва осыпалась, оголив кусты, за которыми давно не ухаживали. Между ветвей застрял мусор: упаковка, бумага, какие-то длинные серые ленты,
– Извините, вы не Таданобу?
– Нет, – ответил Кэнто, подняв голову. В окне стояла девушка в тёмном кимоно. Волосы её удерживала повязка, из-за которой торчала пара спиц или палочек. Она высунулась из окна, опираясь на раму:
– Жаль! Хотите зайти?
– Спасибо, но у меня здесь дела, – растерялся Кэнто. Голос девушки был слишком высоким и резким, но молодым. – Простите, а вы не знаете, где вход в то белое здание?
– А, вам надо в учебку? Здесь вы не пройдёте. Видите – забор. Надо вернуться и идти вокруг этих домов, повернуть направо, ещё раз направо и дальше прямо до кирпичного забора с доской. Вот и вход! Но можете пролезть через дома. Вон там, – девушка высунулась ещё сильнее, указывая рукой вправо от себя, и Кэнто испугался, что она может вывалиться из окна. – Там господин Сато живёт, его сейчас нет. Будет лаять собака – не обращайте внимания.
– Спасибо! – поблагодарил Кэнто.
Он решил обойти по дороге и с удивлением рассматривал ветхие, покосившиеся домики и заброшенные сады за разваливающимися заборами, подпёртыми трубами и брёвнами. Отсюда было недалеко до дома профессора, однако его улица выглядела прямой противоположностью этим трущобам, приютившимся под боком второго университета префектуры.
Мидзусима стоял у главного входа. Его окружали несколько человек, видимо, студентов. Профессор что-то рассказывал, и все смеялись. Наконец он увидел подошедшего Кэнто:
– Друзья, прошу меня простить!
Студенты – две девушки и трое парней – прошли мимо Кэнто. Парни были в синей университетской форме, а девушки – в джинсах и пёстрых свитерах, так что если бы не японские лица, их можно было принять за учениц какого-нибудь американского колледжа. Кэнто они не понравились.
Мидзусима сразу повёл его в глубь двора, к паре сливовых деревьев. Листья с них давно уже облетели, и кривые серые ветви выглядели уныло. Под деревьями должны были стоять скамейки, но их разобрали: длинные доски лежали кучей на асфальте.
– Вам здесь не нравится, Хасэгава-сан?
– Вы правы.
– Если бы вы здесь учились, затем уехали в Европу, провели там лет десять и вдруг вернулись – он показался бы вам совершенно в другом свете. Хотя надо признать: Токива переживает не лучшие времена. Видали? – Мидзусима показал рукой вверх, на пятиэтажное здание-башню с ровными стенами и полукруглой крышей, под которой располагались эмблема и надпись латинскими буквами: «TOKIWA». Стены здания, разделённые стыками панелей на одинаковые прямоугольники, были белыми, но одного прямоугольника не хватало: на его месте темнел серый бетон. – Вчера отвалилось. Хорошо, что никого не убило.
Конец ознакомительного фрагмента.