Кесарь
Шрифт:
А вот когда Дмитрий не найдет никаких следов Серхио в Москве, он уже по-новому взглянет на их уговор, понимая неотвратимость кары за нарушение его условий… Впрочем, крайне сомнительно, что уговор действительно придется воплощать в жизнь. Этот трусливый олух, бездарно проигравший полякам и ворам под Болховом – как минимум вдвое превосходя их числом! – в два счета развалит войско, как только не станет Скопина-Шуйского.
И если все пойдет, как и ожидается, на престол Московского царства взойдет не очередной Рюрикович – или считающий себя таковым! – готовый взять любую помощь, но тут же предающий католических
Или же сам польский король…
Все зависит от того, каким тяжелым будет поражение московского войска после смерти кесаря Михаила – да смогут ли московиты сопротивляться включению их земель под польскую корону… Или же покуда побудут еще условно независимыми – но с католиком Владиславом во главе.
Царем, уже точно не мешающим иезуитам проповедовать, интриговать, убивать, подкупать…
Для достижения благих целей – все средства хороши!
Глава 6.
Единственное, что надежнее, чем магия – это твои друзья
Макбет.
…Иногда на меня накатывает – и тогда очень остро хочется ощутить кожей дуновение легкого морского бриза, почувствовать невесомые капельки соленой воды, касающиеся лица... Увы, сейчас нам остается принять лишь холодный ветер, гонящий навстречу снежную взвесь.
– В такую пору хорошо бы засесть с кружкой крепкого пива и миской похлебки перед очагом!
– Н-да... От очага я бы не отказался! Да и похлебки бы тоже… Особенно если посолонее да наваристее, и мяса побольше! – с чувством ответил я, кутаясь в теплый плащ с меховым подбивом.
– Ну, тогда прошу! – Джок картинно откинул полог трофейного татарского шатра, приглашая внутрь.
– А как же гонцы? – запротестовал Степан.
– Я думаю, наши отмороженные носы не ускорят их приближение. Время есть. Тем более я только встал на ноги. – словно в подтверждение своих слов, я шмыгнул носом. – Да и горячий отвар не помешает!
– Слова истинно мудрого командира! – хохотнул Лермонт. – Заходите быстрее…
Гонцы действительно задерживаются; мы разбили стоянку, немного не доехав до лагеря Михаила Васильевича, расположенного теперь в Троице-Сергеевой лавре - и ожидаем теперь приказа кесаря... Точнее сказать, отмашки.
Все дело в том, что в последнее время участились нападения на обозы – лисовчики, казаче-воровской сброд шляхтича Александра Лисовского, грабители и разбойники по своей натуре, озоруют из Суздаля. Скопин-Шуйский отправил против лисовчиков воевод с небольшими отрядами стрельцов, детей боярских и ополченцев; последние блокировали дороги из Суздаля, заняв удобные для обороны монастыри и города. Однако, запертый в древнем городе с основными своими силами Лисовский мстит налетами небольших разбойных банд, просочившихся сквозь блокаду.
Ну, а когда я услышал об этом, у меня появилась идея – если выгорит, охоту лисовчикам озоровать мы отобьем надолго! Но тут как князь решит – без его отмашки увести по собственному усмотрению три сотни обученных рейтар я уже не смогу, мы ныне не под Ельцом... Пока же всей моей «самостоятельности» хватило, чтобы разбить лагерь чуть в стороне от Троице-Сергеевой лавры, да отправить гонцов с сообщением о прибытии и изложением моего плана.
…Тепло
Джок подкинул пару небольших деревянных плашек на огонь – а Тапани, подождав, пока отвар заварится, зачерпнул его резной деревянной кружкой и, добавив туда немного меда, протянул мне:
– Выпей отвар, согреешься, и голова сразу прояснится.
За время совместного путешествия я успел привыкнуть к знахарским талантам финна, потому сейчас просто припал губами к горячей жидкости; по телу потекло приятное тепло…
– Покуда ждем гонца, есть у меня одна занятная история. Поведал мне ее один ландскнехт, служивший в Богемии, в Праге. Послушаете?
Джок вопросительно взглянул на Тапани, и тот сразу же оживленно закивал. Я, немного брюзжа, протянул:
– Сколько же ты этих историй знаешь... Или ты их выдумываешь, Лермонт? Ладно, вижу же, что не терпится рассказать, валяй…
– Богатый город, кхм… – горец поперхнулся, воздух в шатре стал вязким. – Но, честно скажу вам друзья, очень мрачный. Не зря его городом колдунов кличут!
Я про себя хмыкнул, вспомнив свое посещение Чехии в студенческие годы. Демоны-горгульи в качестве украшений костелов – и орнаменты из человеческих костей в храме у Кутна-Горы… Между тем, Джок продолжил:
– Расквартировали наемников у Вышеградской крепости. Все чинно и благородно – пока не наступила ночь… Местные, кстати, заботливо посоветовали не выходить с наступлением тьмы на улицу – но это же кнехты! Попробуй, удержи их на месте, да еще и без выпивки!
Все трое понятливо усмехнулись... После короткой паузы Лермонт возобновил свой рассказ:
– Конечно же, ландскнехты разошлись ночью – кто в трактир, промочить горло, кто в поисках продажной любви... Но на утро двоих солдат нашли с ужасными рваными ранами, как будто исполинский пес рвал их на куски! Да еще и некоторые раны были словно прижжены железом! Всех наемников опросили – и выяснилось, что несчастные остались у крепости, не ходили пить. Убитые услышали где-то про клад, который был зарыт в основании стены Вышеградского замка, да решили попытать счастья.
Тапани аж скривился от подобной глупости, рожденной алчностью:
– Хах! Местные не нашли за столько лет, а пришлые решились найти за одну ночь? Жадные дураки!
Шотландец, также сделав глоток горячего, и даже приятного на вкус терпкого финского отвара, только пожал плечами:
– Иногда новичкам везет.
Финн только хмыкнул:
– Этим вот точно не повезло!
– Не поспоришь... Несчастных похоронили – но зов возмездия в скучающих ландскнехтах был велик. Решили наемники изловить этих псов – и в назидание другим изжарить. Сказано – сделано. Выставили караулы у костров; в первую ночь ничего не происходило. А вот на вторую ночь наш рассказчик видит, как среди деревьев двигается что-то, да орет страшно! Присмотрелся – так то пес огненный и есть!