Кесарево свечение
Шрифт:
РОЗИ ЯГОДА (хнычет). Марточка, любименькая, купи мне ленточки, купи лошадку-дадалку! [122] (Пристраивается у ног Летик).
ЛЕТИК. Дорогие товарищи, как хорошо у нас все получилось, импромпту в стиле баррикад! Вы, усталые и запыленные, выходите со стройплощадки, и мы, тоже усталые и запыленные от соседства с вами, видим ваши исторически просветленные лица! Вместе с вами за дружеским столом мы продолжим наши диалоги о грядущем! (Рози Ягоде,
122
Отсюда «дадаизм».
Мак-Честный в своем углу едва ли не конвульсирует от слова «грядущее». Делает вид, что не может найти за пазухой детонатор. Срывается с места и бежит к столу Горелика, за которым тот по-прежнему милуется со своей зазнобой и потягивает шампанское.
МАК-ЧЕСТНЫЙ. Товарищи, у нас там смычка с рабочим классом. Почему бы вам не присоединиться к компании?
ГОРЕЛИК. Козлы тебе товарищи, товарищ! У меня к этому слову аллергия.
КАКАША. У нас совсем другая смычка на уме, молодой человек.
МАК-ЧЕСТНЫЙ (в отчаянии). Да ведь вы же известный ученый, вас многие знают в лицо, вы полемизировали в Шантьере! Ну что вы торчите здесь, в этом псевдоаристократическом секторе? Расселся тут словно… словно Раджив Ганди какой-то! Приклеили вас, что ли, к этому столику?
ЛЕТИК. Никому не уйти от ГРЯДУЩЕГО! Ни одному живому существу не уйти от ГРЯДУЩЕГО! Отвергая ГРЯДУЩЕЕ, отвергают жизнь!
МАК-ЧЕСТНЫЙ (трясясь всеми членами, пытается оттащить Горелика и Какашу от их столика). Ну давайте хоть потанцуем, ребята! Ну давайте, так вашу, станцуем сиртаки вон там, подальше от вашего столика, где места больше. Музыканты, сиртаки! Давайте, руки друг другу на плечи, девушку в середину! Хоппа! Хоппа!
Хохоча от этого психа, Горелик и Какаша танцуют сиртаки, да так заразительно, что вся веранда пускается в пляс. В толпе Лоренцо Мгбеки и Кленси Фауст по очереди подтанцовывают к пустому столику и закрепляют под скатертью свое круглое и плоское, полученное от товарища Кватунзо.
КАКАША (Мак-Честному). Да ну вас, папаша, вы мне все ноги отдавили! (Возвращается к столику, Горелик за ней).
Мак-Честный падает, сучит ногами. Летик обескураженно покидает трибуну. Рози Ягода цепляется за нее.
РОЗИ ЯГОДА (жарким шепотом). Он никогда этого не сделает! Марта, родная, отбери у него прибор!
ЛЕТИК. А ты откуда про это знаешь, прыщавка?
РОЗИ ЯГОДА. Марта, любимая, мы так с тобой сроднились, я угадываю твои мысли на расстоянии. Поверь, Урия уже сгнил, он никогда не сможет ничего взорвать даже ради нашего дела, ради социологии, ради тебя, моя Марта непревзойденная!
ЛЕТИК. Кто же это сделает ради социологии, ради моего фундаментального труда, ради ГРЯДУЩЕГО?
РОЗИ ЯГОДА. Я! (Выходит
Мои маман э ма папан думали, что я родилась в худшем случае балериной, но вообще-то парящей Сильфидой. Тренеры говорили, что я гений своего рода. Моя папа и мой мама, затаив дыхание, следили за моими выступлениями на льду. Им казалось, что я вот-вот взлечу под музыку Феликса Мендельсона.
Все как-то иначе получилось. В пубертатном периоде у меня появилась склонность к быстрым скользящим движениям в положении лежа — иными словами, к экзерсисам ящерицы. Родители не смогли оценить этой своеобразной эстетики и полностью от меня отказались, черт с ними. Иное родное и сильное существо появилось в моей жизни — профессор Марта Арвидовна Летик. С нею я надеюсь проползти любое расстояние, и ни один заклинатель, клянусь, меня не зачарует! (Стремительно ускользает в глубь сцены).
На веранде между тем восстанавливается ресторанная рутина. Мл. Официант подходит к столику молодых людей в черном.
МЛ.ОФИЦИАНТ. Чего изволите?
1-Й МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Пивка тащи!
2-Й МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Того, что там, возле забора пьют. Бочкового! Прессиона!
Тем временем Ст. Официант заново накрывает стол Горелика, ставит ведерки с шампанским.
СТ.ОФИЦИАНТ (не без торжества). Ну, видите, сеньор Гоурелли, я был прав: ребята-то эти в черном вернулись.
ГОРЕЛИК. Признаться, не ожидал. Может, они не студенты?
СТ.ОФИЦИАНТ. Прежде всего они джентльмены.
Горелик, слегка покачиваясь, направляется к молодым людям.
ГОРЕЛИК. Фот-фот-фот, тоф-тоф-тоф! Чиииич? Чиииич?
1-Й МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Нам тоже очень приятно.
ГОРЕЛИК. У меня сегодня большой праздник, я освободил из рабства свою любимую!
2-Й МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Мы знаем.
ГОРЕЛИК. Откуда вы знаете? Может, я просто телку снял?
1-Й МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Да ведь это пока что главная новость вечера.
ГОРЕЛИК. Ребята, вы мне нравитесь! Давайте составим столы? Какашка, то есть Наталья Ардальоновна, будет рада.
Без лишних церемоний они составляют столы. Поднимают бокалы. Все хором.
МОЛОДЫЕ ЛЮДИ. Мы пьем за эту жизнь!
КАКАША. И за все, что с ней соседствует!
МОЛОДЫЕ ЛЮДИ. Вот это да, какая остроумная! А правда говорят, что пиво — это шампанское бедных?
ГОРЕЛИК. Не верьте, шампанское — это пиво богатых.
МОЛОДЫЕ ЛЮДИ. Ух, какие оба остроумные! Жаль, что вы как-то раздельно ходите. Выпьем за то, чтобы вы вместе ходили, как одно целое!
Ура, все опорожняют бокалы с пивом. Потом меняют пиво на шампанское и снова опорожняют.
ГОРЕЛИК. Что-то я не пойму ваших надписей на майках, парни. Ну, Phi Beta Kappa — это понятно, а вот ниже, вот у тебя, hnum, как это читается?
1-Й МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Хнум.
2-Й МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. А моя надпись pth читается как Птах.
ГОРЕЛИК (в изумлении). То есть имена демиургов?! Вы что, культивируете Хнума и Птаха в своем сардинском университете?
МОЛОДЫЕ ЛЮДИ. Мы сами Хнум и Птах.