Кэтрин Эбдон и школа волшебников
Шрифт:
– А где же ещё?
– Это же запрещено!
– Нет, это не стадион. – Кэти не увидела ни трибун, ни квиддичных колец. – Смотрите: там какие-то столбы стоят.
Выйдя на площадку, ребята с удивлением увидели, что она покрыта не песком и мягкой травой, как это должно быть, а большими каменными плитами. Посередине площадки возвышались три закопчённых каменных столба с плетёными корзинками наверху.
Вокруг опять замельтешил зелёный рой. И вскоре отмахиваться стало бесполезно: шаловливых эльфов было слишком много. Кэти не успела опомниться, как оказалась привязанной к столбу. В круговерти пикси она заметила несколько фигур покрупнее, ростом с трёхлетнего ребёнка.
Когда стайка пикси поредела, Кэти смогла разглядеть творящееся вокруг. Оказалось, что к столбу перед ней привязана Джорджиана, ещё дальше – Мэтью. Она видела только спины своих товарищей. Для Патрика столба не хватило: его просто связали и уложили лицом к остальным пленникам.
Кэти попытала окликнуть Джорджиану, но поняла, что не может этого сделать. Остальные тоже молчали. Кэти видела, что Мэтью дёргает связанными за спиной руками, а Джорджиана пытается оглянуться. Патрик с несчастным видом смотрел на их усилия и тоже молчал. Похоже, на всех было наложено заклятье безмолвия.
С ужасом Кэти увидела, что к столбам приносят и укладывают кучи хвороста. Гоблины, невидимые из-за больших охапок сухих веток, неутомимо сновали туда-сюда.
Когда ноги всех пленников оказались завалены по колено, гоблины сгрудились недалеко от связанного Патрика. Такие же молчаливые, как и их пленники, они стояли неподвижно, глядя в землю, и чего-то ждали.
Вдруг они дружно рухнули на колени и стали подобострастно кланяться, бухаясь лбами о каменную плиту. На площадку, опираясь на кривую клюку, поднялся очень старый и очень уродливый гоблин. Морщинистая тёмно-коричневая кожа, широкий жабий рот и нос, свисающий до подбородка, маленькие чёрные глазки, седые жидкие волосёнки, свисающие на плечи и согбенную спину. Его сопровождал гоблин помоложе, его лицо не было испещрено морщинами, и спина была прямой. Зато он корчил рожи и извивался всем телом, ни секунды не стоя спокойно. Едва увидев пленников, он мерзко захихикал и принялся прыгать между столбами, потом быстро вскарабкался на вершину столба, к которому был привязан Мэтью, и стал, как обезьяна, перепрыгивать с одного столба на другой.
Кэти увидела, как непоседливый гоблин что-то привязал к верхушке столба Джорджианы и тут же перепрыгнул на её собственный столб. Сверху посыпалась какая-то шелуха, до Кэти донёсся смрадный запах давно не мытого тела, нестиранной одежды и протухшей еды.
– Хватит дурачиться, Брют! Спускайся, – прошамкал старик.
Вертлявый гоблин и будто бы и не слышал приказа своего спутника. Кэти видела, как он кривляется, сидя на верхушке столба и роняя мелкий мусор на голову Мэтью.
– Брютиш Бриск! Ты у меня допрыгаешься! Спускайся немедленно!
Гоблины, поднявшись с колен и потирая расквашенные лбы, недовольно роптали:
– Бриску все позволено...
– Крукид Кринкл зовёт!
– Любимчик...
– Внучок...
Наконец непослушный гоблин спустился и приплясывая приблизился к старому гоблину.
Перебраниваясь, они подошли поближе к пленникам.
– Ну что ты забыл рядом с этими вонючими волшебничками?
Кэти возмутилась про себя: кто бы говорил! Вонючие...
– Ну что ты там прицепил? – продолжал ворчать Крукид Кринкл.
– А, это у меня со Дня всех святых остались украшения. Вот, – Бриск помахал перед лицом связкой сушёных мухоморов.
– И зачем ты прицепил такие красивые гирлянды над головами этих...
– Вонючек! – радостно подхватил Бриск. – А чтобы им веселее гореть было!
Крукид Кринкл одобрительно кивнул:
– Тогда хорошо. А почему не все столбы украсил?
– Так ты ж сам велел слезать! – Брютиш Бриск напустил на себя оскорблённый вид.
– Ну ладно, начинай, – вздохнул старый гоблин.
Бриск, радостно повизгивая, всё так же приплясывая, направился к ближайшему столбу. В руках у него неведомым образом разгорелся огненный шар.
Кэти закрыла глаза. Она знала, конечно, что волшебнику от огня ничего плохого не сделается. Но это она знала из учебников. Не думала она, что ей самой придётся гореть на костре, и думать об этом было неприятно. Очень неприятно. Даже страшновато. Да что лукавить – очень страшно!
– Постой! – вдруг хлопнул себя по лбу Крукид Кринкл. – Чуть не забыл.
Бриск проглотил огненный шар и вернулся к деду:
– А я надеялся, что ты так и не вспомнишь. Хотя... всё равно не выкрутятся! Ты уж придумай вопрос позаковыристее.
– Не выкрутятся! Не выкрутятся! – оживились остальные гоблины, придвигаясь поближе. Теперь они стояли совсем рядом с Патриком. Кэти невольно ему посочувствовала: вонь от такого скопления гоблинов была, наверное, страшенная.
– Так вот, дорогуши, – обратился Крукид Кринкл к пленникам. – Дело такое. К сожалению, перед сожжением мы обязаны предоставить пленникам последний шанс. Я сейчас задам вам вопрос...
– Позаковыристее! – встрял Бриск.
– Да, позаковыристее. Сейчас, – Крукид Кринкл задумался.
Бриск подскочил к нему и что-то зашептал ему на ухо. При этом он схватил ухо старика обеими руками и тянул на себя. Кэти ждала, что оно сейчас оторвется. Нет, не оторвалось. Крукид Кринкл ласково протянул внучка клюкой поперек спины и продолжил свою речь:
– Придумал. Брют украсил э-э-э... некоторые столбы праздничными гирляндами. Если кто-нибудь из вас угадает, висит ли такая гирлянда у него над головой, то, к моему глубочайшему сожалению, придётся вас отпустить.
Брютиш Бриск опять зашептал деду на ухо.
– Совершенно верно. Вам на троих дается только одна попытка. – Потом Крукид Кринкл повернулся к Патрику и сказал: – А ты не переживай, малыш. После твоих приятелей и тебя поджарим!
Патрик попытался гордо отвернуться, но это сложно было сделать, лёжа связанным по рукам и ногам.
– Ну, думайте скорее, – старик подошёл к группе гоблинов – те опять хлопнулись на колени.
Кэти попыталась задрать голову и посмотреть на верхушку своего столба, но ничего не получилось – привязали её на совесть. Она видела только верхушки впереди стоящих столбов. Над головой Джорджианы из корзины свисала связка грибов. Кэти заметила её ещё раньше. На столбе Мэтью – Кэти пригляделась – такой связки не было. Кэти подумала: «Угадывать бесполезно. Это не игра – от этого зависит жизнь не только моя, но и моих товарищей. Ну, может быть, не жизнь, но всё равно – вопрос слишком ответственный, чтобы положиться лишь на удачу. Нужно рассуждать логически: есть три столба и есть несколько мухоморных связок. Как там сказал гоблин: на некоторых, не на всех. Да я и вижу, что не на всех: на одном есть, на другом – нет. Вот только что с того, про свой столб я сказать ничего не могу. Если бы я видела, что на двух столбах висят эти «гирлянды», я была бы уверена, что у меня её нет. И наоборот: если бы их не было на этих двух столбах, это означало бы, что связка висит на моём, – Кэти пригорюнилась: – А ведь я вижу больше всех! Мэтью не видит вообще ничего. Джорджиана видит только столб Мэтью. Вся надежда на меня – а я ничего придумать не могу».