КГБ играет в шахматы
Шрифт:
Справка
Самаранч Хуан Антонио —президент Международного Олимпийского комитета (МОК). Избран президентом МОК в 1980 г. в Москве. До избрания был послом Испании в СССР. Завербован офицером 3-го отдела Второго Главного управления КГБ (отдел вел разработку посольства Испании в Москве). Основа вербовки: незаконный вывоз из СССР предметов антиквариата, что являлось по советским законам уголовно наказуемым деянием. Став агентом КГБ, Самаранч получил поддержку СССР и соцблока при голосовании для избрания его на пост президента МОК.
Но вернемся в Багио. Находившиеся в составе советской делегации офицеры КГБ, сотрудники оперативно-технического управления (ОТУ), ежедневно контролировали состояние здоровья Карпова, беря многочисленные анализы и постоянно проверяя потребляемую Карповым пищу; осуществляли слуховой контроль за помещениями, занимаемыми советской делегацией. Специально выделенный сотрудник Восьмого Главного управления КГБ (шифрование и дешифрование текстов) осуществлял регулярную шифрованную связь с Центром. В этих регулярных шифровках сообщалось не только об обстановке на матче. Главной их составляющей была информация о шахматных позициях и запросы рекомендаций ведущих советских гроссмейстеров для реализации их Карповым в отложенной партии.
По сути дела в Москве в интересах Карпова работали два штаба. Один из них действовал в 11-м отделе Пятого управления КГБ, куда поступала вся оперативная информация о ходе матча. Другой располагался в Госкомспорте СССР. Усилиями КГБ и Госкомспорта большая часть ведущих советских гроссмейстеров были привлечены в качестве консультантов Карпова. Их рекомендации незамедлительно шифротелеграммами поступали в оперативную группу КГБ, действовавшую в составе команды Карпова в Багио.
В состав команды Карпова был также включен психолог Зухарь, основным местом работы которого был Центр подготовки советских космонавтов. Помимо оказания психологической помощи Карпову во время матча, Зухарь должен был посредством парапсихологического воздействия негативно влиять на психику Корчного. В СССР Зухарь был признанным специалистом в этой области. На матче он неизменно занимал первое место в ряду зрителей и не покидал его до окончания игрового дня.
Общими усилиями у «врага советской страны» Корчного для ставленника КПСС и КГБ Анатолия Карпова победа была вырвана. Он стал чемпионом мира. Но эта победа должна была явиться лишь прологом к последующим завоеваниям на ниве шахмат любимцем генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Брєжнєва. Для обеспечения будущих побед Карпова внимательно отслеживались успехи его потенциальных противников. Главный конкурент был определен легко: в Баку рос и мужал гениальный шахматист Гарри Каспаров, первым тренером которого был Александр Никитин.
Справка
Никитин Александр Сергеевич— первый тренер Каспарова. Завербован в 1980 г. заместителем начальника 5-го отдела КГБ Азербайджанской ССР подполковником Литвиновым Виктором Петровичем.
Даже не специалистам в области шахмат был очевиден выдающийся талант Каспарова. Талантливый, экспансивный и непредсказуемый, он внушал советскому руководству серьезные опасения, тем более что по происхождению, как было известно в руководящих кругах, он был наполовину евреем, наполовину армянином. Надежным такой человек казаться не мог. Карпов был русским.
Прежде всего Москва предписала Баку для контроля Каспарова прикрепить к нему офицера КГБ, который бы сопровождал Каспарова во время всех зарубежных поездок. Таким прикрепленным к Каспарову офицером стал заместитель начальника 5-го отдела КГБ Азербайджанской ССР подполковник Виктор Литвинов, в прошлом телохранитель первого секретаря ЦК компартии Азербайджана Гейдара Алиева.
Мастер спорта по современному пятиборью, высокий и широкоплечий, с густой шевелюрой вьющихся волос, красавец-мужчина Литвинов был заметным человеком в Баку. Выбор его был не случаен. Глава республики Алиев внимательно наблюдал за успехами бакинского самородка Каспарова и со своей стороны всячески содействовал созданию для него благоприятных условий. Алиев хорошо знал Литвинова, знал его уравновешенный характер и умение строить отношения с людьми.
Литвинов в полной мере оправдал доверие Алиева. На долгое время он стал как бы членом семьи Гарри Каспарова, искренне заботясь о нем и его матери, очень много значившей в жизни шахматиста.
Литвинов оказался в сложном положении. Он входил в команду Каспарова, но систематически, особенно перед поездками Каспаров за границу, выезжал в Москву за подробным инструктажем. По возвращении с турниров Литвинов обязан был задерживаться в Москве на несколько дней для составления в КГБ подробнейших отчетов о поездках, включающих описание поведения Каспарова, его контактов, взаимоотношений членов его команды и даже о влиянии на него его матери, решавшей многие организационные вопросы в команде своего сына. Но главная проблема заключалась в другом. Для Литвинова все более очевидным становилось откровенно отрицательное отношение к Каспарову со стороны его московских коллег по КГБ.
Курировавший в КГБ шахматы капитан Кулешов с Литвиновым был знаком со времен совместного участия в чемпионатах СССР по современному пятиборью: оба были мастерами спорта. Дружны они не были, слишком разные были люди. Встретившись вновь как сотрудники КГБ, подружиться они тем более не могли. Литвинов, будучи ровесником Кулешова, уже занимал заметный пост в КГБ Азербайджана, к тому же имел привилегию по сопровождению Каспарова в заграничные поездки. Ничего этого у невзрачного Кулешова не было. Так у Кулешова, привыкшего ненавидеть успешных в жизни людей, появился очередной враг — Литвинов. И появилась новая цель: стать вместо Литвинова прикрепленным к Каспарову офицером КГБ.
В Москве эта идея пришлась по вкусу. По указанию московских коллег, в частности заместителя начальника 11-го отдела Пятого управления КГБ майора И. В. Перфильева, Литвинов познакомил Кулешова с Каспаровым и его матерью. Но чем больше Кулешов пытался сблизиться с семьей Каспаровых, тем очевидней становились Каспаровым преимущества Литвинова. Проект по замене Литвинова пришлось отменить.
В 1981 году предстоял очередной матч на звание чемпиона мира по шахматам между Анатолием Карповым и Виктором Корчным. В КГБ внимательно изучались связи Корчного среди советских гроссмейстеров, могущих оказать ему помощь в подготовке к матчу. Потенциальным помощником и союзником Корчного, по мнению КГБ, мог стать молодой московский гроссмейстер Борис Гулько, отказавшийся подписать коллективное письмо против Корчного и вместе с женой подавший заявление на выезд в Израиль.
В КГБ заявление четы Гулько об эмиграции произвело эффект разорвавшейся бомбы. Руководство советских шахмат было уверено, что в случае выезда за границу Гулько сможет стать тренером Корчного в его подготовке к матчу с Карповым и во время самого матча. Об этом в своих интервью неоднократно заявлял сам Корчной. Положение (для КГБ) усугублялось еще и тем, что жена Бориса Гулько Анна Ахшарумова тоже была сильнейшей шахматисткой и в 1976 году стала победительницей женского открытого чемпионата СССР, в котором принимали участие чемпионка мира Нона Гаприндашвили и будущая чемпионка мира Майя Чибурданидзе. Выдающиеся успехи Ахшарумовой давали веские основания предполагать, что ее выезд из СССР на постоянное место жительство в любую страну мира создаст реальную угрозу доминированию советских шахматисток в мире, так как она имеет все шансы стать очередной чемпионкой мира. Именно так считал экс-чемпион мира Михаил Ботвинник, полагавший, что с отъездом Ахшарумовой СССР может потерять шахматную корону.