КГБ в Англии
Шрифт:
Однако настоящая работа по расширению агентурной сети в Лондоне началась только после возвращения Теодора Малли из Москвы в январе 1937 года. В письме от 24.01.37 он сообщал в Центр:
«О новых вербовках. Они начаты по двум линиям: а) через известного вам Энтони Бланта, доцента в Кембридже, с которым уже договорились; б) через также известного вам… с которым тоже договорились».
В этом же письме Малли сообщил, что «второго ЗЕНХЕНА» он будет впредь называть СКОТТ.
Результаты активности лондонской резидентуры не заставили себя долго ждать. Уже в следующей почте от 9.02.37 Малли докладывал:
«СКОТТ. О нем я писал в
Малли также коротко обрисовал положение в Кембридже и Оксфорде с точки зрения позиций там Компартии:
«В течение последних 5 лет из Оксфордского и Кембриджского университетов вышло около 250 членов партии, значительная часть которых на государственной службе. Где они и что они делают, никто не знает. В настоящее время в этих двух университетах имеется около 200 членов партии, из которых 70 оканчивают университет в этом году. Кроме того, имеется около 1300 студентов, являющихся членами так называемых Left Wing клубов (клубов, стоящих на платформе единого фронта с нами)».
Получив письмо Малли, Центр был несколько обеспокоен активностью лондонской резидентуры и призвал ее соблюдать большую осторожность по причинам, изложенным в пространном письме от 19.02. 37: «СКОТТ и его 25 наводок.
Его активность нас здорово волнует. Уж больно это все связано с землячеством. Практика прежних лет показала, что эти дела чреваты громадной опасностью. Особенно опасность провала возрастает там, где мы имеем дело с группами, а не с одиночками. Обычно группа таких людей между собой, несмотря на все запреты, обсуждает все вопросы, и вы, полагая, что имеете дело с одним человеком, тянете за собой весь хвост… Все это надо объяснить СКОТТУ… Массовых вербовок проводить ни в коем случае нельзя. Из богатых и многочисленных возможностей. СКОТТА выбирайте наиболее ценных одиночек. Проверяйте по 10 раз, не спешите и вербуйте только тогда, когда у вас будут достаточные данные. Вербовка БУННИ, например, произошла слишком скоро. Учтите, что все вышесказанное не является голословной игрой в осторожность и что вы являетесь руководителем организации, в которой уже имеется ценнейшая агентура, сохранение которой является первостепеннейшей задачей.
Цифры, собранные вами о количестве студентов, симпатизирующих нам, очень интересны. Эти материалы нужно собирать, неплохо было бы наладить кое-какой регулярный учет, знать, куда эта публика рассасывается, и в отдельных случаях регулировать их поступление в то или иное интересующее [нас] учреждение. Однако мы себе мыслим эту работу так, что не обязательно каждому заранее знать, что мы от него хотим. По крайней мере там, где это можно, следует наши цели скрывать до последнего момента. Такого рода подготовка создает у нас своего рода резерв подготовленных наводок, которые можно будет по мере надобности и подготовленности развивать в нужную нам и проверенную агентуру».
Отвечая на пожелание Центра «наладить кое-какой регулярный учет» симпатизирующих студентов, Малли поставил эту задачу перед СКОТТОМ, который уже в апреле 1937 года представил доклад, озаглавленный «О потенциальных кадрах в Оксфорде»;
«Количество студентов-партийцев в настоящий момент — 115 человек. К июню будет 145 человек.
У меня имеются данные о будущих профессиях студентов на 80 человек, и скоро получу еще один список на 35 человек.
Из вышеуказанных лиц 32 студента кончают Оксфорд в следующем семестре (июнь)».
Список СКОТТА по профессиям выпускников выглядел следующим образом: государственная служба — 17; научные работники — 10;
«Судя по опыту последних 5–6 лет, мы можем установить, что 80–90 процентов остаются активными членами партии, — сообщал далее СКОТТ. — Насколько мне известно, за этот период времени приблизительно из 600 человек только 2 изменили партии. Один стал фашистом, другой — троцкистом. Около 60 человек превратились в пассивных людей или вообще исчезли. Это объяснялось тем, что они получили такие должности, которые оказались несовместимыми с активностью, либо тем, что им не удалось понять политику рабочего класса и им было очень трудно устроиться в каком-либо небольшом провинциальном городке.
В общем и целом мы пришли к выводу, что люди наиболее способные остаются с нами, большое количество из них становится наиболее способными и ответственными членами партии… Принимая во внимание, что через определенный период времени можно было бы при правильной постановке дел добиться очень больших результатов, так как мы можем находить людей повсюду, где мы их ищем, следует считать необходимым, чтобы мы имели [в университете] такого человека, который очень способен, заслуживает доверия и отвечает только перед нами».
23 июля 1937 года СКОТТ подготовил и передал еще один доклад «О студентах в партии», где подытоживал, что всего в Великобритании имеется 900 студентов, состоящих в партии: 150 — в Оксфорде, 200 — в Кембридже, 300 — в Лондонском университете, остальные — в провинциальных университетах. «Кембридж является, по-видимому, наиболее важным университетом, — писал СКОТТ. — Он превосходит Оксфорд не только по солидности парторганизации, но и по количеству студентов. Кроме того, обучение в Кембридже носит более специальный характер, и общий интеллектуальный уровень студентов выше, чем в Оксфорде. Если исходить из точки зрения получения действительно хороших мест, то значительно большее количество людей идет в Кембридж, чем в Оксфорд… Большая часть лиц, занимающих высшие должности в правительственном аппарате, происходит из Оксфорда или Кембриджа. Лондонский университет также имеет большое значение, особенно в отношении ученых. Как мне сообщили, почти половина из обучающихся теперь научных работников поступает на правительственную службу… Если работать в университетах осторожно, — заканчивал свое сообщение СКОТТ, — то риск очень невелик. Мы фактически можем быть уверены, что всегда выберем надежных людей».
Доклады и рекомендации СКОТТА пришлись на период, когда лондонская нелегальная резидентура оказалась накануне своего закрытия и предстоял длительный Перерыв в связях с большинством имевшихся источников («Роковые иллюзии». М., 1995). Тем не менее, судя по справке, подготовленной в октябре 1940 года — перед возвращением Анатолия Горского в Лондон, через него все же был проведен целый ряд вербовок. СКОТТ «дал нам ЛЮФТА, ОМА, БУННИ, МОЛЛИ, ПОЭТА, МИЛО», говорилось в справке, «кроме этой агентуры дал 25 наводок. Наиболее ценными являются ЛЮФТ и ОМ».
После возобновления связи со СКОТТОМ в.1941 году с его помощью были приобретены новые источники — ПИРАТ и СКАЛЬД.
1937 год был для советской разведки своего рода историческим водоразделом: годом подведения достижений прошлых лет и годом, приведшим к сильнейшим потрясениям и поставившим ее на грань уничтожения. Относительно первой характеристики весьма примечательным документом является докладная записка «О работе подпольных резидентур в Англии», направленная начальником 7-го отдела ГУГБ НКВД комиссаром госбезопасности 2-го ранга Слуцким наркому Ежову и датированная декабрем 1937 года: