Кибервойны ХХI века. О чем умолчал Эдвард Сноуден
Шрифт:
Собственно, таким образом родилось едва ли не господствующее направление в американской психологии, так называемый бихевиоризм. В переводе на русский оно означает науку о поведении. Наиболее яркие фигуры бихевиоризма Дж. Уотсон и Б. Скиннер, не скрывали, что их разработки имеют в основе труды российской психофизиологической школы и, прежде всего, И.П. Павлова, И.М. Сеченова и В.М. Бехтерева.
Бихевиористы считали, что с практической точки зрения бессмысленно использовать различного рода тесты, наблюдения за внутренним миром человека и т. п. Они исходили из того, что базироваться можно только на объективных,
На практике дело оказалось, естественно, более сложным. В своем дальнейшем развитии бихевиористская школа стала учитывать не только реакции человека на те или иные стимулы, но и ситуации, в которых он действует. Наряду с этим, благодаря Курту Левину, бихевиоризм обогатился таким важным элементом, как открытие канального, или тоннельного эффекта. Смысл этого эффекта достаточно прост. Оказалось, что для каждой группы людей существуют внешне незначительные факторы, стимулы или другие характеристики, воздействуя на которые можно добиться заметного изменения в поведении, в том числе в отношении значимых его параметров. Этот вывод был проверен на тысячах добровольцев в сотнях экспериментов.
Наконец, с широким развитием так называемых когнитивных исследований в бихевиоризм пришло понимание того, что люди совершенно по-разному думают в зависимости от уровня сложности и непривычности ситуаций, в которых они оказываются. Одновременно выяснилось, что реальный человек не похож на классического рыночного человека, который все выборы осуществляет рационально, на основе соизмерения плюсов и минусов, доходов и затрат. Человек, особенно в простых, привычных ситуациях, действует в соответствии со стереотипами и сложившимися поведенческими моделями, а, отнюдь, не исходя из детальных экономических расчетов. Что же касается сложных ситуаций, то там в основе выбора лежат опять же не расчеты, а прошлый жизненный опыт, ценности и другие трудно считаемые факторы.
В 70-90-е годы поведенческая психология начала активно использоваться в экономических исследованиях. Появилась так называемая поведенческая экономика. Сегодня это одно из главных направлений не только теоретической мысли, но и политике на государственном уровне, принимаемых решений в частном секторе. Одним из первопроходцев применения поведенческой экономики к финансам стал Джордж Сорос. В теоретическом плане за достижения в области поведенческой экономики Нобелевские премии получили Д. Канеман, Дж. Акерлоф и в 2013 году — Р. Шиллер.
Было бы удивительным, если бы поведенческая экономика, ставшая мейнстримом в маркетинге, рекламе, в финансовом и инвестиционном анализе и т. п. не пришла бы в политику. Решающий шаг в создании поведенческой политики был сделан двумя американскими профессорами, Кассом Санстейном и Ричардом Талером. В 2009 году они опубликовали книгу «Подталкивание: как улучшить решения, касающиеся здоровья, достатка и счастья» (Thaler, Sunstein. Nudge: Improving Decisions About Health, Wealth and Happiness).
Ключевое понятие книги, вынесенное в ее заголовок, — «подталкивание» («Надж») — практически мгновенно вошло в лексикон политиков, юристов, психологов, бизнесменов и т. п. Его стали использовать как для обозначения поведенческой политики, так и сформировавшегося на его основе нормативного подхода к государственному регулированию. Смысл нормативного подхода, сформулированного в книге-манифесте, достаточно прост: «Мы знаем, как сделать вашу жизнь счастливее».
Крайне примечательным является то обстоятельство, что авторами книги были не рядовые американские профессора, а ключевые люди из окружений Барака Обамы и Дэвида Камерона. После опубликования книги К. Санстейн весь первый президентский срок Б. Обамы являлся ключевым лицом в его администрации, а в ходе второго срока был назначен в комиссию по реформе АНБ, состоящую всего из пяти человек. Что же касается Р. Талера, то с 2010 года он является советником премьер-министра Великобритании Д. Камерона.
Что же за магическая технология, этот «Надж»? Он является своего рода квинтэссенцией поведенческой политики, или как ее называют в Америке «нового патернализма». В ее основе лежит тривиальная мысль, что человек — не робот и решения принимает не на основе соизмерения затрат и результатов, а под воздействием многих факторов, включая эмоции, настроения, привычки и т. п. Однако К. Санстейн и Р. Талер не остановились на азах поведенческой экономики, а интегрировали их с другими научными и технологическими достижениями.
Прежде всего, они обратились к достижениям нейропсихологии. Нейропсихологам хорошо известно, что масса мозга составляет примерно 2 % от массы тела. Однако он потребляет в спокойном состоянии до 10 % всей энергии организма. Это происходит, когда человек бездумно серфит в интернете, пьет кофе или болтает с друзьями.
Когда человеку необходимо решить задачу, которая требует размышлений, мозг потребляет до 25 % энергии. А если стоит не обычная задача, а сложная проблема, то расход энергии увеличивается до 35 %. Строго говоря, думать — это очень энергозатратное, и с точки зрения биологического функционирования, зачастую неоправданное занятие.
Поэтому подчас желаемым состоянием человека является лень. И лишь при необходимости он вынужден действовать, а уж тем более, напряженно думать. Однако жизнь устроена так, что думать человеку приходится практически всегда. Чтобы разрешить противоречие между энергетически выгодной ленью и необходимостью мыслить для того, чтобы существовать, а иногда и выживать, человек вооружается привычками, стереотипами, шаблонами действий, поведенческими паттернами и прочими автопилотами. Как говорится, живет «на автомате».
Но, живя «на автомате», человек стремится к удовлетворению своих главных потребностей и получению удовольствий. Поэтому поведенческие стереотипы каждого человека формируются так, чтобы как можно чаще получать удовольствия, и как можно реже сталкиваться с неприятностями и опасностями, а также необходимостью решать сложные проблемы.
К. Санстейн и Р. Талер не ограничились при построении своего метода исключительно достижениями психологии и нейронаук. Как раз к моменту написания их книги начался бум Больших Данных. При этом быстро стало понятно, что Большие Данные тем Больше, чем больше характеристик того или иного объекта, субъекта и т. п. они охватывают, чем больше параметров, характеристик содержится в Данных, и чем чаще эти Данные собираются.