"Кифа"
Шрифт:
– Я что-то не так сказала?
– почему-то шёпотом спросила Александрова. Она посмотрела на профессора Коэл. Та тоже была заинтригована переменами в поведение Боуда. Она сделала знак Александровой, который призывал не продолжать разговор. Лицо Боуда начало выражать крайнее напряжение. Он вытащил из кармана ручку, но сразу же вложил её обратно. Некоторое время он молчал, а потом начал повторять одну и ту же фразу.:
– Все пути ведут в Рим! Все пути ведут в Рим!
Неожиданно для всех его лицо засветилось от радости. Он засмеялся, чем совсем сбил с толку обоих профессоров. Обе вытянули шеи, ожидая объяснений, но Боуд по непонятной причине начал благодарить обеих.
– Никогда не испытывал такого удовольствия от экскурса в историю, - признался он, улыбаясь,
– А самое важное, что вы ответили на главный вопрос.
– Каким образом?
– вскричали в один голос обе.
Боуд не переставая, улыбался.
– Все дороги ведут в Рим!
– И что это значит?
– раздались два удивлённых голоса.
– Это и есть ответ на наш вопрос! Это и есть тот самый ответ!
– Ты издеваешься над нами?
– профессор Коэл нахмурилась, а Александрова с обиженным видом отвернулась от Боуда.
– И не думаю!
– раздался в ответ мягкий голос.
– И чтобы окончательно убедиться в собственной правоте, я задам вам ещё один вопрос по истории. В каком году родился Христос?
– Что за идиотский вопрос, Джеймс?
– вспылила профессор Коэл.
– Если ты помнишь сегодняшнюю дату, тогда легко сможешь посчитать всё, вплоть до минут.
– В каком году от сотворения Рима?
Обе женщины застыли, услышав этот вопрос. На их лицах появилось глубокое смятение.
– В семьсот сорок седьмом году!
– немного заикаясь, ответила профессор Коэл.
– Я предполагал такой ответ!
– всё так же улыбаясь, подтвердил Боуд.
– Звезда семь четыре семь. Имеется в виду место, где волхвы впервые увидели звезду, возвещавшую о рождение Иисуса Христа!
В это мгновение дверь номера отворилась, пропуская молодую девушку в монашеском одеянии.
– Олеся?
– выдохнул поражённый Боуд.
Глава 11
Управление Х-5
За последние несколько дней обстановка в управление Х- 5 изменилась до неузнаваемости. Размеренность и спокойствие уступили место лихорадочной активности. Каждый в управление знал, наступает время активных действий, следовательно, необходимо готовиться и ещё раз готовиться. Постараться ничего не упустить из комплекса мер выработанных для защиты агентов управления. Подготовка означала многое и, в конечном счете, обеспечивала успех той или иной операции. Савьера в привычном белом комбинезоне с раннего утра расхаживал по огромному залу управления. Он внимательно отслеживал все действия сотрудников и специалистов, работающих над уникальными средствами экипировки боевых групп. Нередко он останавливался возле одного из стеклянных отсеков, разбросанных во множестве по залу, и давал дельные советы по поводу того, как сделать ту или иную вещь более эффективной. Особенно тщательно он осматривал лабораторию, в которой отливались особые пули для противодействия всем трём уровням. Нередко в такие моменты взгляд Савьеры поднимался кверху и останавливался на конусе, подвешенном в центре зала, в котором находился центр управления. Именно туда стекалась вся информация, и отдавались приказы о начале боевой операции. Фигура молодой женщины в белом халате, сновавшей среди операторов, была хорошо заметна. Глядя на эту фигуру, Савьера то и дело улыбался и что-то бормотал себе под нос. Затем неторопливо шёл дальше, к следующему отсеку или лаборатории, как их называли в управление. Понаблюдав несколько часов за работой специалистов, Савьера перешёл в другой зал, гораздо меньшего размера. Это был большой подземный ангар. В центре стоял вертолёт особой конструкции. Это был уже известный нам тип вертолёта «Громила». Он получил своё название за необычайную эффективность. По обе стороны от вертолёта, у самых стенок ангара выстроились ряды белых джипов с эмблемой управления. Возле каждого джипа находились два человека в таких же, как у Савьеры, белых комбинезонах. Они проверяли навигационное оборудование и другие спецсредства, установленные в автомобилях. Савьера прошёл рядом с каждым автомобилем, внимательно отслеживая действия своих подопечных. Он изредка останавливался рядом с агентами и
– Савьера, Кинсли…жду вас в кабинете шефа!
Заметив усмешки на губах лётчиков, Савьера насупился. Бросив на них угрюмый взгляд, Савьера повернулся и зашагал прочь. Раздражение его росло по мере того, как он приближался к кабинету Боуда.
– Сколько это можно терпеть?
– еле слышно бормотал себе под нос Савьера, двигаясь вперёд неторопливым шагом.
– Обязательно ей надо перед всеми показаться моим начальником. Шеф вернётся, я обязательно поговорю с ним на эту тему. Я вкалываю побольше неё. Значит, он просто обязан меня повысить. Или уж на худой конец пусть её понизит в должности. Так будет…справедливо.
В кабинете Боуда находилась лишь одна Кинсли. Она, как и все агенты, была одета в белый комбинезон. Длинные волосы были убраны назад и затянуты в тугой узел на затылке. Она была настолько поглощена своими мыслями, что даже не заметила появления Савьеры. Савьера остановился. Наблюдая за отрешённым лицом Кинсли, он начал незаметно для самого себя усмехаться. «Размечталась», - насмешливо подумал Савьера и решил ненавязчиво вывести её из состояния апатии. Его насмешливый голос прозвучал наигранно громко:
– Слышь, Балаболка…я, конечно, понимаю всю эту хрень про неравный брак и прочую ерунду. Но ты уж слишком забираешь. Тебе ведь нет и тридцати? Правильно? Правильно. А ему лет пятьсот не меньше…тебя такая разница в возрасте не смущает?
– Вы это о чём, капитан?
– Кинсли лишь бросила на него косой взгляд, задавая этот вопрос.
– Завязывай, Балаболка, - Савьера насмешливо махнул рукой в её сторону, - ты знаешь о чём. Я про этого князька Евстаса, по которому ты сохнешь последние месяцы. Всё управление об этом знает…
– Это никого не касается!
– отрезала Кинсли, демонстративно поворачиваясь к нему спиной.
– Ещё как касается. Я ещё не забыл, что ты выделывала со вторым и третьим уровнями. Понятно, что он тебе помогал. Но как здорово таки было,…а как нас всех обманул? Стрелять, видите ли, не умеет,…зачем ему стрелять, когда он движением пальца может всё сделать. В общем, этот старикашка мне очень даже по душе. И если тебя разница в возрасте не смущает, я, пожалуй, не буду возражать, если ты с ним…ну, ты понимаешь, Балаболка? Это ведь пойдёт на пользу всему управлению.
– Я вас когда-нибудь убью, капитан! Если не за эти слова, так за эту отвратительную усмешку!
– с необыкновенной твёрдостью пообещала ему Кинсли.
Усмешка на губах Савьеры стала шире.
– Сначала в очередь стань за моей женой,…Балаболка…
– Она уступит!
– неожиданно раздался голос Метсон. Она не останавливаясь прошла в кресло Боуда. Савьера проводил её недовольным взглядом, а затем уже заговорил таким же голосом.
– Алисия, сколько раз можно просить…ну не говори ты таким тоном, когда обращаешься ко мне по всему управлению. Неужели так трудно сказать что-то типа,…пожалуйста, прошу вас капитан Савьера…или просто «дорогой капитан»…
– Пожалуйста, прошу вас, капитан Савьера…сядьте в кресло!
– Метсон насмешливо указало на кресло за столом. Савьера с весьма недовольным видом уселся напротив Кинсли.
– Ситуация резко осложняется!
– Метсон сразу стала серьёзной и заговорила, постукивая пальцем по столу.
– Боюсь, нам всем придётся готовиться к самому худшему развитию событий, которое мы только можем представить. Боевые группы должны быть готовы выступить в любую минуту и в полном составе.
– Что случилось?
– в один голос встревожено спросили Кинсли и Савьера.