Кикимора болотная
Шрифт:
Жанна задумалась. Я видела, как ей все это не по душе. Все больше и больше она запутывается в сетях вранья и измышлений. Теперь каждый ее шаг потребует тщательного анализа, ей придется постоянно играть. А как же она хотела? Вся жизнь — путы. Лично я в них чувствую себя как рыба в воде. Я представить себе не могу, что можно прожить больше часа, не солгав.
Согласна: ложь вредна для души. Но правда невероятно вредна для моего тела. Приходится выбирать, и очевиден выбор: без тела нет души. Во всяком случае, на этом
— Жанна, прекрати хандрить, — строго сказала я. — У тебя нет для этого причин. Миша тебя любит, свекровь терпит, я помогаю. Ты должна быть счастлива и скоро будешь богата. Все умрут от зависти.
— Я как вспомню… — всхлипнула она.
— А ты не вспоминай, — прервала я ее. — Лучше возьми «Комет» и помой раковину. Ты забросила мое хозяйство, вот это горе. А как вспомню, что скоро со всем этим придется справляться одной, да еще Санька в придачу — повеситься хочется. Твой Миша женится на тебе уже хотя бы потому, что мне это очень невыгодно!
Возможно, мой последний аргумент показался Жанне весомым. Она перестала плакать и страдать и всю свою энергию направила на мое хозяйство. Я же отправилась на поиски своего беспризорного сына и нашла его под столом. Он крепко спал. Рядом лежал робот. Из его металлического рта торчало пирожное.
Я осторожно подняла сына с пола и понесла его в Красную комнату.
— Мама, что такое чпок-модель? — сквозь сон поинтересовался ребенок.
Я не стала делиться своими соображениями на сей счет, а с нежностью прошептала:
— Спи-ии, родной, спи-ии.
Уложив его в кроватку, я вернулась на кухню.
— Ребенок уснул голодный, — с укором сказала я.
— Почему? Я его покормила.
— Все равно меня мучает совесть. Как-то не так проходит моя жизнь. Я плохая мать.
Жанна принялась меня успокаивать, приводя очень лестные доводы. «Ах, — подумала я, — ведь я достойна лучшего, так почему же в последние дни сваливаются на меня такие беды?» И в это время раздался звонок.
— Это Евгений! — крикнула я и пошла открывать дверь.
Я не ошиблась. На пороге стоял Астров. Он опирался на Пупса. Бедный Пупс!
Было очевидно: Роза не стала дожидаться полного вытрезвления и отправила Астрова в том виде, в каком он очнулся.
— Это я! — торжественно сообщил он и громко икнул.
— Я пойду? — уже с порога запросился домой Пупс. — Там машина осталась открытая.
— Хоть в прихожую его заведи, нам же с Жанной этого не осилить.
Пупс, изнемогая под тяжестью Евгения, сделал один только шаг, и вся эта конструкция завалилась в мою прихожую. Старая Дева мгновенно распахнула свою дверь. Вот же… Никогда не покидает своего поста.
Пупс, войдя в мое положение, выбрался из-под Астрова и помог мне закрыть дверь. После этого он тут же взмолился:
— Я пойду? Там машина…
— Иди, иди, — согласилась я, — на сегодня с тебя хватит. К тому
И он ушел.
— Жанна! — крикнула я, воинственно водружая кулаки на бедра. — Ты домыла посуду?
Она выглянула из кухни и робко ответила:
— Да, и прибрала в гостиной.
— Так иди, милая, домой. Остальное — завтра.
Она сняла передник и ушла прямо в халате. Я почувствовала некоторое облегчение и значительный прилив сил.
— Ну? — спросила я, грозно нависая над лежащим Евгением.
Он икнул и подарил мне просветленную улыбку.
— Ну? — гневно повторила я свой вопрос. И только тогда контакт состоялся.
— Можешь взглядом светлый праздник вызвать в чьей-нибудь душе? — с пафосом воскликнул он и выкинул вперед правую руку, ну совсем как Ленин на броневике.
Я опешила и застыла с вопросом на губах.
— Пер Гюнт, — с улыбкой пояснил Евгений, икнул и добавил:
— Стыдно не знать.
От такой наглости я не нашлась, что сказать. Этот негодяй проник в мою душу, очаровывал Саньку и теперь, когда ребенок уже называет его отцом, напивается до потери чувств и насилует мою Жанну. Боже! Как тут быть?!! Жанна — ладно, но уже моя жизнь идет под откос!
Я пришла в такое гадкое настроение, что разум мой помутился. И ничего не придумала лучше, как спросить:
— Ты зачем изнасиловал Жанну? Астров (надо отдать ему должное, он мгновенно протрезвел) посмотрел на меня, как на восьмое чудо света, покрутил пальцем у своего виска и с чувством превосходства изрек:
— Нажралась — веди себя прилично. Но вести себя прилично я уже не могла. Теперь, когда моя личная жизнь в который уже раз терпела фиаско, я готова была на самые крайние меры. Я впала…
Впрочем, не знаю, куда я впала, но схватила его за грудки и, забыв о спящем Саньке, завопила изо всех сил:
— Ты зачем изнасиловал Жанну, подлец?!! Он к тому времени окончательно протрезвел и испугался.
— О чем ты говоришь? — залепетал он. — Если ты имеешь в виду то, что было сегодня в. спальне, знай: я не виноват. Я же не знал, что это не ты. Да, я хотел, потому что думал, что это ты, а как узнал, что ты это не ты, так сразу упал и заснул. И больше ничего. Жанна может подтвердить.
Я с глубокой печалью смотрела на него, качая головой и готовя проникновенную речь. Он выслушал ее, не вставая с пола, и страшно разволновался.
— Соня! — закричал он, едва я закончила. — Ты сошла с ума! Как ты могла такое подумать?
— А что я могла подумать, когда ты пришел весь в траве, в крови и с разодранным лицом?
Евгений вскочил на ноги и возбужденно забегал по прихожей.
— Нет! Это черт знает что такое! — приговаривал он. — Я насильник?!!
Никогда!!!
— А почему ты так уверен? — спросила я. — Ты же ничего не помнишь.