Киллер
Шрифт:
Меня пробила дрожь, оставляя после себя россыпь мурашек. Мое имя из его уст, да ещё и с этим ужасным акцентом, возвращало во времена, когда он был одержим мной.
3.13
А я не хотела обратно. Одержимость — болезнь, которую надо лечить профессионалам. Иначе она порождает иллюзию любви. Чувство, заранее отравленное, обречённое, однобокое и уродливое. Любовь — она для двоих, все остальное ее обманчивые тени.
Он обрисовал контур нижней губы и с силой надавил, разжимая плотно стиснутую челюсть.
— Ты
Я фыркнула, отвернувшись в сторону.
— Помню, как увидел тебя на приеме. В красивом платье, подчёркивающем каждый изгиб фигуры. Помню улыбку и блеск в глазах… Так, как тогда они больше никогда не блестели. В тот же вечер я выловил твоего отца и договорился. Предложил то, от чего он не смог бы отказаться. Ты знаешь, он даже не раздумывал слишком долго.
— Отчего-то я не удивлена.
Он взглянул на меня исподлобья и продолжил:
— Отсчитывал дни до твоего приезда, сходил с ума…
– Да, помню я первый день в Америке. Впрочем, потом мало что изменилось. Лучше умереть, чем продолжать дальше так жить.
Он вспыхнул, резко выпрямляясь и замельтешил по комнате, громко вопрошая:
— А что не так тебе было, ммм? Деньги? Пожалуйста. Дорогие украшения и одежда? Естественно. Рестораны, театры, светские приёмы? Разумеется. Квартиры, дома, машины? Конечно, бери все, что пожелаешь. Я что, был плохим для тебя мужем?! Ты ни в чем не нуждалась, — подскочил ко мне, заключая мое лицо в ладони, и надрывно зашептал — скажи мне, Ника. Чего тебе не хватало?!
— Ты серьезно считаешь, что все перечисленное имело значение? После того, как мой отец продал меня, а ты купил, как коллекционную картину или племенную кобылу? Да я ненавижу вас обоих! Вы испортили мне жизнь!
Джейден с размаху ударил меня по щеке и отшатнулся, тяжело дыша. Голова затрещала с новой силой, но пульсирующий жар в области удара, только подстёгивал мою ярость и развязывал язык. Доведу его, пусть пристрелит прямо сейчас. С меня хватит!
— Или ты думаешь, что драгоценные цацки залечат раны и боль от твоих садистских наклонностей? От твоей вспыльчивости и злости? Сотрут воспоминания о том, как ты надругался надо мной против воли?! Как изо дня в день изматывал, в надежде получить наследника?! Точнее, долю в вашей с папой фирме, которую он должен был завещать ребёнку.
— Замолчи! — взревел он, метаясь из стороны в сторону. — Если бы ты была послушной женой, мне бы не пришлось применять силу! Но ты… ты, своенравная девчонка!
На несколько мгновений между нами повисла тишина. От бушующего адреналина я осмелела настолько, что была готова кинуться на него с кулаками, будь только мои руки развязаны. Но все же предприняла новую попытку договориться:
— Послушай, Джейден, — голос от крика охрип и проседал на высоких нотах, — я не родила в срок и стала единственной наследницей доли. Повторяю снова: твои деньги и деньги отца мне не нужны. Я перепишу на тебя все имущество, только оставь меня в покое. Отпусти. После моей смерти ты будешь первым подозреваемым, и если ты где-то ошибёшься, то не ведать тебе моего наследства, как своих собственных ушей. Зачем ты все усложняешь?
Он снова подошёл ко мне и опустился на корточки, метая глазами молнии. Наклонился так близко, что я ощущала его горячее дыхание, и прошипел мне в плотно сжатые губы:
— Отпустить, чтобы ты резвилась со своим киллером? Ты ведь только этого и ждёшь. Жила все это время лишь мыслями о нем, надеялась, ждала. Бежала к нему, раз за разом претерпевая неудачи. А я не хочу, чтобы ты была с ним. Либо моя, либо ничья, — он жестко поцеловал меня в губы и встал, чтобы оставить одну.
Я брезгливо сплюнула остатки ядовитого поцелуя на пол:
— Гореть тебе в аду, Джейден.
— Только после тебя, дорогая, — ухмыляясь бросил через плечо и выскользнул за дверь.
3.14
Глеб
Пока люди Бэна бросились исполнять свою часть сделки, я вышел из дома на улицу. Душно там и тесно. Раздражают косые взгляды и шепотки за спиной. Старое, скрипучее крыльцо стало подходящим пристанищем, вторящим моему понурому настроению. Уселся, растирая ладонями лицо и разглядывая редких прохожих. Я снова там, где все началось, быть может, это хороший повод все закончить?
За спиной тихонько щелкнула дверь и рядом со мной присела Лола. Меньше всего мне хотелось что-либо обсуждать или обмениваться любезностями. Все мои мысли сконцентрировались на Нике, лелея надежду, что в этот раз я ее не упущу. Просто не могу себе этого позволить. Снова.
— Я боялась Бэни тебя пристрелит. Он был в ярости, — тихонько начала Лола, устремив задумчивый взгляд в небо. — Что заставило тебя вернуться?
Я промолчал, тяжело вздохнув.
— Не хочешь говорить? Это как-то связано с… ней? — она внимательно посмотрела на меня и хмыкнула, с потерянной улыбкой на губах, — понятно. Любопытно взглянуть на ту, из-за которой ты отказываешься от всего.
— Лола… мы ведь уже обсуждали это, — осадил ее, уловив в женском голосе, раздражающие меня нотки обиды.
— Обсуждали, — согласно закивала, разглядывая свой маникюр, — но столько времени прошло. Она не появлялась и, мне казалось, ты стал забывать. И вот опять…
— Казалось, Ло. Казалось.
Ещё некоторое время девушка молчала, а затем хлопнула себя ладошками по ногам и встала.
— Лучше бы ты не возвращался, Глеб. Никогда, — не оборачиваясь кинула напоследок, и стукнула входной дверью.
Что ж, подобной реакции я и ожидал.
Вынул сигарету и закурил. Мне хотелось поторопить время, но оно, как на зло, текло медленнее и размереннее обычного. Словно в замедленной съемке поднимались ввысь клубы сизого дыма, а пожелтевшая листва кружилась по спирали, гонимая ноябрьским ветерком.
Мысли карабкались по руинам прошлого, незаметно оживляя самые яркие воспоминания…
Сентябрь 2014 года.
КПП, гудок и тяжёлая бетонная дверь с ободом из колючей проволоки, отъехала в сторону, выпуская меня на свободу. Крепче сжал в руке рюкзак, в котором уместились немногочисленные вещи и, кивнув дежурному кпп на прощанье, шагнул из тени на свет.