КИМ 1
Шрифт:
Впрочем, возможен и другой вариант. Если война в Испании продлится до сорокового года, то Гитлер, оккупировав Францию, сможет послать войска на помощь Франко. Тогда, республика, разумеется, проиграет, однако, для нас такой вариант тоже устраивает. Чем дольше Гитлер возится в Европе - тем больше у нас времени для подготовки к войне!
– Интересный план, - признал Сталин.
– Но все-таки слишком рискованный. Вот, что, Сергей, ты тщательно все обдумай, проанализируй все риски, а потом мы с тобой и товарищем Молотовым еще раз все обсудим.
– Есть, - кивнул Киров.
– Товарищи,
– спросил Сталин.
– Нет? В таком случае, предлагаю сегодняшнее совещание считать оконченным.
Уже на улице Сергей Миронович на минутку остановил Ворошилова.
– Климент Ефремович, еще раз спасибо, что присмотрел за Женей в мое отсутствие, - произнес Киров.
– Да брось, Сергей Миронович, какие тут могут быть благодарности!
– ответил Ворошилов, после чего неожиданно усмехнулся.
– Кстати, твоя Женя, похоже заинтересовалась моим Тимуром, так что возможны варианты!
– Поживем - увидим, - улыбнулся в ответ Киров.
– Тимур - парень хороший, правильный, так что, если у них что-то сложится - я возражать не буду.
20 декабря 1936 года. 13:30.
Отель «Палас». Мадрид, площадь Кортесов, дом 7.
После заварушки на Пласа-Майор и последовавшего за ней интересного вечера, перетекшего в не менее интересную ночь, жизнь Максима вернулась в спокойное русло. К операциям по захвату сторонников националистов, в силу некомплекта группы «Авангард», Максима не привлекали, зато с Киу у него возникло некое подобие военно-полевого романа.
Отношения у парочки получились весьма своеобразные. Максим, выросший и повзрослевший практически в казарменных условиях, не очень представлял, как ухаживать за девушками, а Киу, рано осиротевшая и половину жизни пытавшаяся элементарно не умереть от голода, довольно скептически относилась к цветам и прочим красивым жестам. Так что, отношения Белова и Линь строились, скорее, на тепле и чувстве поддержки, которые они дарили друг другу, нежели на каких-то нежно-романтических чувствах. Словом, временно, предоставленные сами себе, Максим и Киу гуляли по считавшемуся безопасным центру Мадрида, держались за руки и были почти счастливы.
Почувствовать же себя полностью счастливым Максиму не давало беспокойство за Грету, до сих пор находившуюся в госпитале. На следующий день после событий на Пласа-Майор Белов и Линь отправились в госпиталь, чтобы навестить подругу, но их к ней не пустили. Дежурная медсестра, у которой Максим поинтересовался о местонахождении Греты, отправила его к ее лечащему врачу, который сообщил, что у сержанта Шнайдер диагностированы сотрясение мозга и легкая баротравма среднего уха, и что ей придется провести в стационаре не менее недели.
Посещение же ее врач запретил, аргументировав это тем, что, согласно правилам внутреннего распорядка, посещение больных разрешено только близким родственникам, а ни лейтенант Белов, ни сержант Линь таковыми не являются. Спорить с врачом, тем более - старшим по званию, Максиму было не с руки, поэтому им с Киу пришлось покинуть госпиталь и ожидать выздоровления подруги.
Между тем, прогулки Максима и Киу дали еще один, совершенно неожиданный результат. Белов, полюбивший носить темные очки, подарил пару и Линь. Очень быстро вид парочки в темных очках заинтересовал коллег, не преминувших поинтересоваться, где они взяли такую интересную вещь. Максим честно рассказал, что привез их из Советского Союза и даже раздал две пары своим знакомым. В результате удобство очков в определенных ситуациях было оценено по достоинству, после чего из СССР их заказали целую партию.
Так продолжалось девять дней. На десятый день Максим и Киу вернулись с обеда в выделенный для их группы номер и обнаружили там Грету, сидевшую в кресле и читавшую газету. Услышав голоса вошедших в номер друзей, девушка оторвалась от чтения и улыбнулась.
– Привет!
– произнесла Шнайдер, вставая с кресла.
– Грета?
– недоверчиво произнесла Киу, после чего бросилась обнимать подругу.
– Ты вернулась? Ну и отлично! Как ты себя чувствуешь?
– Отпусти, задушишь!
– рассмеялась Грета, не пытаясь, впрочем, вырваться из объятий.
– Со мной все в порядке, честно!
Максиму же, прислонившемуся к дверному косяку и с легкой улыбкой наблюдавшему за воссоединением подруг, показалось, что сержант Шнайдер несколько лукавит. Грета говорила чуть громче, чем обычно, а когда слушала - ее лицо приобретало излишне сосредоточенное выражение, чего раньше за ней не замечалось.
– Здравствуй, Грета!
– дождавшись, пока Киу наобнимается и отпустит подругу, Максим подошел к Шнайдер и тоже заключил ее в объятья.
– Рад, что ты вернулась!
– Я тоже, - прижавшись к Максиму, ответила Грета.
– Что ты на меня так смотришь? Со мной все в порядке!
– удивилась девушка, когда Белов отстранился и, аккуратно придерживая за плечи, внимательно оглядел ее.
– Давай я сделаю вид, что поверил, а ты расскажешь, как себя чувствуешь на самом деле, - улыбнувшись, предложил Максим.
– Заметил все-таки...
– вздохнула Грета.
– У меня временные проблемы со слухом. Последствия баротравмы... Но не волнуйся, врачи говорят, что в течении двух-трех недель барабанные перепонки полностью восстановятся и все будет в порядке! Лучше расскажите, что происходит, а то я, пока лежала в госпитале, немного отстала от жизни!
– А у нас ничего особенного не происходит, - ответил Максим.
– Вернее, происходит, но не у нас. Почти в полном составе были захвачены две группы, которые должны были отбить Варелу, их сейчас активно допрашивают и по результатам допросов арестовывают пособников националистов. Но нас с Киу к задержаниям не привлекают.
– Почему?
– удивилась Грета.
– Разве товарищу Артузову не нужны сейчас все доступные сотрудники?
– Так мы боевики, а не группа захвата, - пояснил Максим.
– Да и группа без тебя в некомплектном состоянии. Вот когда Штерн закончит гонять ополченцев и перейдет в наступление, тогда и для нас начнется служба!
– Кстати, о службе...
– погрустнела Грета.
– Я, когда меня оглушило, револьвер потеряла... Готова написать рапорт!
– Рапорт подождет, - покачал головой Максим.
– Идем!