Киндер-сюрприз для декана
Шрифт:
Дверь ресторана распахивается – увы, не от моего пинка, но ура – от пинка шагнувшего наружу жениха.
Вот уж действительно “опа-опа”. Физиономия у Кирилла Лисицына сейчас настолько перекошена гневом, что сложно поверить что в обычной жизни от одного только взгляда на него у меня все нутро слипалось. Вот уж действительно “противозачаточная рожа” – никаких презервативов ему не надо, ему с ней просто никто не даст…
Натыкаясь на меня взглядом Лисицын замирает. Перекошенное лицо сатанеет сильнее, и даже
– Куда же без тебя, да, мудень? – хрипит жених бешено, – ты не можешь оставить нас с ней в покое, да?
– Не могу, – пожимаю плечами, – никогда не смогу. Это мои девчонки. И всякие сидельцы и наркоши могут гулять лесом подальше от них.
Кажется – драки не избежать. Я не отступаю – я предвкушаю, ощущая вожделенный зуд в костяшках пальцев. В первый раз нам не дали закончить. А я очень уж хотел поправить форму у этого возмутительно неломанного шнобеля. Да и ребра я ему в тот раз не особенно детально пересчитал, нужно бы провести переучет.
Только вот жаль – ничего не происходит.
Наливающийся багряным бешенством Лисицын пошатывается с пятки на носок, а потом – будто невидимый ошейник оттягивает его назад. Будто сам он себя от меня отводит назад, хоть и с отчетливым бешенством сглатывает.
– Пошел ты нахрен. Пошли вы все… – произносит с ненавистью и резко отворачивается, быстрым шагом уносясь прочь.
– Обручального кольца я не заметил, – хладнокровно роняет Макс, заставляя меня перестать фокусироваться на решившим на позорное бегство противнике, – да и вряд ли бы их расписали за три минуты.
– Ох, бля, – срываюсь с места практически пулей. Мысль паршивая и безрадостная озаряет темную мою голову – от Катерины ушел жених. Не просто так ушел, а в час свадебной церемонии в ресторане с гостями, коих по количеству тачек явно дохрена…
Мои дедуктивные способности оказываются правы. Я захожу в ресторан и вижу озабоченный рой людей, которые перешептываются на совершенно бесцеремонных частотах.
– А что случилось-то?
– Кирилл что, совсем ушел?
– Может быть это розыгрыш?
– А это еще кто, любовник? Это фотку с ним Кир у Кати забрал?
Ах если бы, ах если бы…
Я пробираюсь сквозь толпу с нарастающим беспокойством. Чем дольше я не могу найти Катерину – тем отчетливей я ощущаю всю степень её нервозности. Она не попадается мне в первом зале, но находится все-таки во втором, как куколка упавшая на кресло и сложившая руки на колени, а слова – куда-то за пазуху.
Бледная, почти зеленая, абсолютно беззвучная, хотя вот именно вокруг неё и больше всего озабоченных состоянием невесты гостий.
– Катюш, Катюш? Что случилось у вас? Он тебе изменил?
– Он вернется. Это же Кирилл. Он недалеко ушел, сейчас перебесится и…
Это конечно гнусный шовинизм, но все-таки, как же хочется рыкнуть что-то
Катя не смотрит вперед. Смотрит только перед собой, старательно не поднимая глаз. Объясняться ей явно не хочется. Только когда я пробиваюсь таки сквозь препоны “подружек невесты” и опускаюсь на против неё на корточки. Ловлю холодные от переизбатка нервов ладони.
Ощущаю лихорадочный рывок прочь, но все-таки удержусь и хоть сегодня, здесь и сейчас я поведу себя прилично. Просто проговариваю так, чтоб все слышали.
– Поехали, Юкатерина Юрьевна, такси подано.
Она моргает осоловело, недоумевающе.
–Какое еще такси?
– Которое тебя отсюда увезет, – спокойно произношу я – а тебе сейчас очень надо побыть одной. И уж точно не отвечать на вопросы озабоченных кумушек.
– Одной, ага, – она смотрит на меня бесцветно, абсолютно пустым ничего не выражающим взглядом, – одной, Юлий Владимирович. Не с тобой. Лучше пусть меня тут на клочья раздерут, чем я куда-то с тобой поеду.
Зря. Очень зря. Потому что я сейчас на самом деле отчаянно хочу только унести её отсюда, подальше от пьющих силы шепотков, сочувствия, которое сейчас ей – как соль на рану, и… всего. Нет никаких сил видеть её такой – опустошенной, иссякшей. Нету настолько, что поневоле чешется под ложечкой вопрос – стоила ли эта игра свеч.
Стоила, конечно стоила.
Она достойна лучшего нежели бывший зек-наркоман в мужьях.
Будем честны и откровенны – и ревнивый маразматик идущий в комплекте с приемным сыном – тоже так себе вариант, но…
– Не со мной, малышка, я не предлагаю тебе свою компанию, – терпеливо произношу, нашаривая взглядом Капустину.
Она как раз в упор на меня смотрит, так пристально, что впору позже у неё результаты МРТ запросить.
Понятливая девочка – коротко, совсем незаметно кивает подбородком. Это и служит для меня стартовым выстрелом.
Это ведь я.
Хрен я буду терпеливо дожидаться разрешения на сближение. Просто шагаю за спинку Холериного кресла, сжимаю ладони на её плечах, поднимаю бесцеремонно.
– Руки убери, – упрямая девчонка продолжает ерепениться, но уже совершенно обессиленно.
– Конечно, котенок, конечно уберу, – обещаю мягко, в то же время настойчиво прокладывая курс между гостями к выходу, – как только сама ногами шагать будешь, так сразу. Но можешь не торопиться с этим. Мне очень нравится вот так…
Пальцы чуть сильнее сжимаются на нежной коже.
Зря я это конечно.
Гормоны – штука нешуточная, а в моей ситуации – это еще и очень запущенная часть жизни. Им сейчас только пальчик покажи – и пионерское расстояние между мной и Катериной, которое и так-то скажем честно едва-едва соблюдается, и вовсе окажется под угрозой исчезновения.