Кинг
Шрифт:
Луч фонарика отражается от окна позади меня, и теперь я его не вижу. Не могу точно знать, смотрит ли он в сторону или наблюдает. И это последняя нить.
Мой контроль рушится, и я обхватываю Кинга, разваливаясь по швам.
«Вот так», — хрюкает он. «Блядь, детка. Вот и всё».
Его член глубоко входит в меня, его пальцы продолжают играть со мной, и я продолжаю кончать.
«Кинг!» Я произношу его имя громче, чем намеревалась, и мои глаза, которые были закрыты, резко открываются.
Он стонет, его рука
И вот тогда я это вижу. Движение в тенях за огнем.
Из дома напротив моей комнаты выходит мужчина, и хотя он далеко, клянусь, он смотрит прямо на нас.
Только когда он скрылся из виду, я поняла, что у него не было фонарика, как у других охранников.
ГЛАВА 50
Саванна
Кровать скрипит, и этот шум царапает мой мозг.
«Тсссс!» — шиплю я, откатываясь на звук и натягивая одеяло на голову.
Раздается мужской смешок, за которым следует стон. «Почему это должна быть текила?»
«Не говори «текила», — стону я.
Я стараюсь не слушать, как Кинг идет по комнате, а звук открывающейся двери такой, что мне хочется плакать.
Когда на меня опускается блаженная тишина, я лежу как можно тише. Надеясь, что похмелье увидит тебя только если ты пошевелишься.
Вчера вечером было… жарко. Было очень жарко.
Немного размыто, но я помню, как дико возбудилась и вцепилась в Кинга так, словно от этого зависела моя жизнь, пока он трахал меня до потери сознания.
Наверное, мне стоит прекратить с удовольствием трахаться со своим тюремщиком.
Подробности после этого немного размыты. Но я знаю, что мы вместе поднялись наверх, и… мы вместе чистили зубы?
Почему это кажется чем-то важным?
Я поднимаю одеяло и смотрю на свое… голое тело.
Ладно. Итак, я спала голой.
Надеюсь, мы не прошли вот так через весь дом.
Звук шагов в комнате заставляет меня сбросить одеяло. А слабый солнечный свет, пробивающийся из-за штор, заставляет меня закрывать глаза руками.
Что-то кладут на тумбочку рядом с моей стороной кровати, и я раздвигаю пальцы, чтобы выглянуть.
«Выпей это». Кинг кивает на стакан с мутной водой. «И прими это, прежде чем снова уснешь». Он кладет несколько таблеток рядом со стаканом. «Это поможет».
Я смотрю на него мгновение, распознавая признаки такого же похмелья. «Ты возвращаешься в постель?»
Он мягко качает головой. «Мне нужно принять пару звонков».
Я закрываю один глаз. «Для твоего финансового бизнеса или твоего гнусного бизнеса?»
Кинг ухмыляется. «Финансы. Но поскольку мне нравится быть подлым…»
Прежде чем я успеваю догадаться, что он собирается
Холодный воздух врывается внутрь, охлаждая каждый дюйм моего обнаженного тела.
«Ааа!» Я выбрасываю руку вперед, умудряясь поймать край. Кинг отпускает меня, и я сердито смотрю на него, пока перекатываюсь, снова заворачиваясь в тепло. «Ты придурок», — огрызаюсь я на него, не имея жара.
Он идет к шкафу, смеясь. «С тобой все всегда о члене».
Мой взгляд цепляется за его идеальную задницу в золотых шелковых боксерах, и мои глаза сужаются. «Ты так спустился вниз?»
Проходит мгновение, прежде чем он появляется снова, натягивая спортивные штаны. «Да. А что?»
Взглянув на часы, я понял, что Чичи уже на кухне, готовит еду на день.
«Ну, не надо».
«Что не так?»
Он упрямится намеренно, я это знаю. «Не ходи по дому в нижнем белье, как пятилетний ребенок. Это безвкусно».
«Безвкусица», — повторяет он, и мне хочется сбить самодовольное выражение с его лица.
Я знаю, что это смешно — злиться из-за этого, учитывая, что мы занимались сексом в комнате с окнами прошлой ночью, но мне не нравится мысль о том, что другие женщины увидят его таким. Не в этот момент.
Но если он хочет играть жестко…
Я откидываю одеяло и заставляю свой тошнотворный желудок остыть, пока встаю. «Ладно, если мы просто будем ходить голыми…» Я замолкаю и направляюсь к двери.
Не желая на самом деле ходить голышом — и не желая глубже разобраться, почему я чувствую такую ревность и собственнические чувства к этому глупому мужчине — я благодарна, когда я делаю всего три шага, прежде чем рука хватает меня за плечо. «Просто попробуй, жена». Весь юмор покинул голос Кинга. «Я согласен надеть брюки, когда выйду из этой комнаты…»
«И рубашка», — перебиваю я его, не оборачиваясь, чтобы встретиться с ним взглядом.
Его пальцы сгибаются, и его голая грудь прижимается к моему боку. «Но если ты когда-нибудь выйдешь из этой комнаты голой, демонстрируя киску, которая принадлежит мне…» — его дыхание щекочет мою шею, когда он наклоняется ближе. «Я не лгал о том, что убью любого мужчину, который видит то, что принадлежит мне». Его рука отпускает мою руку. «Договорились?»
Мне приходится облизнуть губы, чтобы ответить: «Договорились».
«Хорошо», — шлепает меня по заднице чья-то рука, и я вскрикиваю. «А теперь перестань меня отвлекать, мне надо работать».
Я намеренно не думаю о том, что он видит, когда спешу голой в ванную.
Но прежде чем закрыть дверь, я оставляю ее приоткрытой, чтобы видеть, как Кинг надевает простую белую футболку.
Она тянется по его широкой груди, и я думаю, что это первый раз, когда я вижу его одетым как обычный повседневный человек. До этого момента это были только костюмы, боксеры или голый.