Кинжал мюрида

Борисовский Борис

– А проснулся. С добрым утром. – Я повернул на голос голову. Из окна на меня смотрела взъерошенная, белобрысая голова моего недавнего спарринг партнёра.

– Одёжа на лавке, тебе, думаю, подойдёт. Ещё там портки, да рубаха, оденешься, выходи. Кушать будем.

Белобрысая голова исчезла. Я поднялся с топчана, на котором лежал и осмотрелся. Возле окна на струганной лавке, аккуратной стопкой, лежала чистая одежда. Холщовые штаны и рубаха подошли мне как раз по размеру. Одевшись, я присел на топчан и стал разглядывать помещение, в котором проснулся. Не большая светлая комната, с двумя широкими окнами. На стене рядом с иконой рамка с фотографиями. На снимках, скорее всего, хозяева дома. Усатый широколицый мужчина, в добротном старинном костюме тройке, с цепочкой от часов на животе, сидел на стуле, рядом красивая женщина в платье до пола. На шее женщины жемчужное ожерелье, а в уши вдеты серьги, тоже жемчужные. Рядом на фотографии поменьше сняты те же, только у каждого на руках, по свёртку с младенцем и рядом парень примерно моего возраста. Чертами лица парень был сильно похож на мужчину. Ещё одна фотография запечатлела мужчину и женщину со знакомыми мне уже парнем и вчерашней девушкой. Из мебели в комнате был ещё комод и грубо сколоченная лавка. В одно окно комнаты, доносился шум моря, а в другое было видно гору Таркитау. Не ту, всю застроенную домами, которую я привык видеть. А просто гору, с которой пропали все многоэтажки. Только посередине остался небольшой аул. Белых куполов обсерватории тоже не было видно, вместо них стоял дворец. Интересно, что происходит? Не могло же всё поменяться за одну ночь. Из ступора меня вывел знакомый голос:

– Ну, ты кушать идёшь? – Приоткрыв дверь, спросил белобрысый парень. – Мы вчера так и не познакомились. Меня Серьга зовут.

– Тогда я Перстень.

– Ну, ты хохмач. Ну ладно, Перстень так Перстень. А я, правда, Серьга, так меня все зовут. Пошли.

Вслед за Серьгой я вышел в уютный двор обвитый виноградом. За струганным деревянным столом, накрытом для завтрака, сидела вчерашняя девушка.

– Доброе утро, присаживайся, угощайся. – Пригласила она, указывая рукой на лавку.

– Спасибо. – Огурчики, помидорчики, петрушка, зелёный лук, всё нарезано, перемешано, посолено и залито сметаной.– Я ел и нахваливал.– Очень вкусно. – Расстегаи с осетриной тоже пальчики оближешь.

– Спасибо. – Наевшись, отвалился от стола и стал рассматривать деревянную ложку, предложенную мне в качестве столового прибора. Такие ложки, я видел, только в сувенирных магазинах.

– На здоровье. – Ответила мне девушка. – Серьга говорит, что тебя Перстнем зовут. А я Оксана. Интересное у тебя имя, я такое раньше не слышала.

– А Серьга? – Спросил я. – Тоже интересное имя.

– Серьга он и есть Серьга, что там интересного. – Не согласилась со мной Оксана.– А вот ты, от куда, такой взялся? Кинжал, вон какой, перстень тоже. А исподнее вообще, даже у басурман такого нет.

– А ты что специалист, по исподнему? – Ляпнул, не подумав, я. Мой вопрос, похоже, сильно смутил мою новую знакомую.

– Прошу прошения, – попытался я как – то сгладить свой глупый ляп.

– Да, ладно ты, не смущайся. – Спас меня Серьга, – сеструха прачкой работает, в хозбанде Апшеронского полка 15 , они у нас в Петровском квартируют. Так, что она, можно сказать, специалист по исподнему. Ладно, Бог с ним с исподнем. Ты, лучше скажи, как ты меня так лихо на песок уложил?

15

Апшеронский полк -

– Да как-то так получилось. А где мой кинжал, что-то он мне на глаза не попался. – Поинтересовался я.

– А его батя на причал понёс. Сказал полдничать придёт, принесёт. Так, что не волнуйся за своё имущество, вернём в целости и сохранности. А лихо ты меня на песок уложил. – Не отставал от меня Серьга. Если научишь, век благодарен буду. Правда, научи. – Не унимался Серьга.– Это же надо, раз и, я на песке. Слушай, а ты, откуда, вообще взялся? Я парубков 16 здесь всех знаю. Ты наверно с ладьи свалился. На Персию 17 что ли шли? – Подсказал он мне ответ.

16

Парубок – юноша

17

Персия – Аербайджан.

– Да, туда.– Кое-как выдавил я. Позвольте, что происходит? У меня, в голове не укладывалось. Какая такая Персия, парубки, ладья и исподнее. А Петровск? Вроде так Махачкала, называлась во времена Шамиля. Надо как-то попробовать узнать, какой нынче год на дворе. Нынче!? Похоже, я начинаю думать по местному.

– Каримула с братом пришли. – Обрадовано сказал Серьга, услышав стук калитки.– Мага, Каримула заходите. Ксюха, квасу гостям подай.– Девушка ушла в погреб, рядом с домом, а под виноградник прошли два местных молодых джигита.

– Салам этому дому.– На почти чистом, Русском языке, сказал Каримула.

– И вам того же – Серьга показал парням, рукой на лавку. – Присаживайтесь, сейчас сестра квас принесёт.

Ксюша вынесла из погреба, деревянный поднос, с четырьмя деревянными кружками и глиняным кувшином. Поставив его на стол, она сразу же ушла в дом. Серьга разлил по стаканам квас.

– Угощайтесь.

Отпив по несколько глотков кваса, гости поставили посуду на стол. Первым заговорил Мага. Он выдал длинный монолог на кумыкском языке. На что Серьга ответил.

– Не обессудь гость дорогой. Только ваши шулды, булды, хачики, чекалды, даже я понимаю меньше половины. А брат мой вообще ни чего. Так, что если Каримула переведёт, от этого только польза будет.

– Я сказал, как мы договорились. Что это ваш родственник из Владикавказа. – Сказал Каримула. – С последним обозом приехал. А Мага не верит. Говорит, что обоз встречал, только его там не видел.

– Скажи ему, что он больной был, в горячке приехал, лежал в арбе. Скажи, что его сразу в дом занесли, три дня выхаживали, только сегодня поправился и вышел.
– Каримула начал переводить брату сказанное Серьгой. Тот, слушая перевод, недоверчиво поглядывал на меня. Видно моё лицо, после водных процедур, не выглядело здоровым. Дослушав перевод, он подошёл ко мне и встал напротив. Я тоже поднялся. Секунд десять, мы смотрели друг другу в глаза. Вдруг, он резко протянул руку с раскрытой ладонью и, сказал:

– Мага.

– Перстень,– ответил я на рукопожатие. Мага улыбнулся, потом взял со стола кружку с квасом и, сел на лавку, рядом с братом.

***

– С начала ты должен научиться падать. – Пытался объяснить я Серьге.

– Ты мне голову не морочь. Я не хочу учиться падать. Давай учи меня бросать.– Серьга набычась, стоял передо мной. Всем своим видом показывая, что готов учиться бросать.

– Ну, как ты не поймёшь? Если хочешь уметь бросать, то надо быть готовым, что и тебя могут бросить.– Упорно доказывал я. – Вспомни, когда я тебя бросил, больно было?

– Ещё бы, аж дух перехватило.

– Вот и я о том же. Какой же ты боец, если у тебя дыхание сбито? – Я решил всё – таки добиться своего.– Ещё раз показываю: – На спину падаешь, двумя руками страхуешься. На лево, – левой рукой. На право – правой. Пока не научишься, броски не покажу.

– Ладно, убедил. – Проворчал Серьга и стал послушно падать на песок. А я развалился рядом и под шум волн задремал. Уже вторую неделю, я гостил, в качестве племянника из Владикавказа, в семье лоцмана города Петровск, Александра Андреевича Бережного. Чтобы не чувствовать себя нахлебником, принялся обучать его сына, тому не многому, чему сам научился за пол года, посещая секцию дзюдо. Александр Андреевич придя с причала обедать, потребовал привести меня к себе.